Интервью с писателем Мариной Степновой: Текст должен пожить с автором, прежде чем отправляться в большую жизнь

Марина Степнова - писатель, переводчик, шеф-редактор мужского журнала XXL, живет и работает в Москве. Ее роман "Женщины Лазаря", увидевший свет в 2011 году,  - именно та книга, которую безоглядно советуешь почитать всем друзьям и знакомым. Плотный, под завязку насыщенный всеми возможными словами текст заставляет читать, не только глазами, но и всей головой и, конечно, сердцем. 

Марина, сразу вопрос по «Женщинам Лазаря». Хотели бы вы видеть экранизацию своей книги, поступали ли вам предложения сделать ее? Как вообще вы относитесь к экранизация произведений?

- Сложный вопрос. Я люблю кино, очень люблю, и потому знаю, что экранизации редко бывают удачными. Возможно, дело в том, что читатель обычно живо представляет себе и персонажей, и действие, поэтому картинка, навязанная режиссером, часто вызывает отторжение, даже неприязнь. Ну, разве Анна Каренина такая?

К тому же кино — довольно механистическая штука, подчиняющаяся строгим, почти математическим законам. Романное пространство плохо укладывается в такие жесткие рамки. Поэтому фильмов, адекватных текстам, очень немного — "Собачье сердце", "Дни Турбиных" (Басовские, разумеется), "Бег"... Булгаков  вообще очень кинематографичен, исключение — "Мастер и Маргарита". Другим авторам везет меньше и мне, конечно, не хотелось бы оказаться в их числе.  Хотя предложения экранизировать "Женщин Лазаря" уже были. Что из этого получится? Пока не знаю, правда.

Сквозная тема «Женщин Лазаря» - любовь. Как вы считаете, современному читателю по-прежнему интересна эта тема? Не теснят ли романы произведения других жанров?

- Не думаю, что когда-нибудь люди перестанут интересоваться любовью, поэтому читать романы будут всегда. Любовь - такая же базовая потребность для нас, как воздух или еда. Люди могут не думать об этом, не принимать этого, могут даже привыкнуть к одиночеству, но искать любовь и мечтать о ней они не перестанут. В одиночестве мы пропадаем во всех смыслах. Так было всегда, во все времена: дом, семья, любовь... В сущности, для счастья больше ничего не нужно. Без остального можно обойтись.

В одном из интервью вы сказали, что не считаете себя писателем. А кого, по вашему мнению, можно назвать писателем? И только ли количество количество написанных книг дает человеку право именовать себя им?

- Я очень люблю цитировать надпись, которую нашли на одной из шумерских табличек: "Настали последние времена. Дети перестали слушать родителей, и каждый норовит написать книгу". Надписи примерно шесть тысяч лет, а ничего, как мы видим, не изменилось: каждая барышня, опубликовавшая выдержки из собственного блога, гордо именует себя писателем. Юноши, впрочем, тоже не отстают.

У меня язык назвать себя "писателем" просто не поворачивается. Вот Лев Толстой — писатель. А я всего-навсего написала две книжки. Хотя, если вдуматься, дело не в количестве книг, конечно, а в том, какие они. Что они изменили. В тебе. В окружающих. Смог ты создать мир, в который поверят так, будто он реальный? Тогда, наверно, все получилось. Но все равно, даже в этом случае называться писателем – верх самонадеянности. Писателем тебя могут назвать только читатели.

Как и предыдущий роман Марины, "Хирург", "Женщины Лазаря" попали в поле зрения литературной премии Национальный бестселлер. Но если "Хирург" был в лонг-листе, то "Женщины Лазаря" вполне заслуженно заняли свое место в шорт-листе Нацбест 2012.

В минувшем году фрагмент романа был напечатан в журнале "Сноб", а осенью вошел в первую десятку бестселлеров Торгового Дома Книги "Москва". Сейчас роман переводят на немецкий, шведский и эстонский языки. 

Кого из современных авторов (российских и зарубежных) вы уважаете и чьи книги можете порекомендовать?

- Я не очень делю писателей на современных и не современных, если честно. Любимые или не любимые — другое дело. Так что у меня на полке и в сердце Алексей Николаевич Толстой, например, отлично уживается с Захаром Прилепиным. И они похожи, кстати — вот удивляюсь, что никто не замечает. Оба невероятно талантливы, жизнелюбивы, щедры, трудолюбивы фантастически.  А Максим Лаврентьев? Удивительный поэт, наш современник – тонкий, ироничный, грустный, со своим особым голосом. Я люблю его не меньше Георгия Иванова, хотя Иванова трудно назвать современным поэтом. Скорее, он поэт на все времена. Но и Лаврентьев – тоже. Просто время понять это еще не настало. Очень люблю Анну Матвееву, писателя из Екатеринбурга – она пишет чудесную прозу. "Вонгозеро" Яны Вагнер – прекрасный роман. Яна недавно написала второй, и я просто в читательском нетерпении. 

С западными писателями то же самое. Белль, Воннегут, Макьюэн - современны ли они? Для меня – да. Да что там Белль! Перечитайте Житие протопопа Аввакума. Это не простое чтение, но вы не пожалеете. Абсолютно гениальная книга, одна из самых моих любимых.

Опять-таки в одном из интервью вы сказали, что потратили на подготовку «Женщин» пять лет. Оправданны ли такие трудозатраты конечным результатом? И не только в вашем случае, но и вообще в писательской профессии?

- Если в таком темпе собирать автомобили или настольные лампы, то, конечно, овчинка не стоит выделки. А вот книгам, на мой взгляд, спешка часто вредит. Сейчас считается, что если ты не выдаешь одну книгу в год, тебя забудут и издатели, и читатели. Поэтому многие мои коллеги встают к настоящему конвейеру. И рано или поздно это становится заметно. Мне бы не хотелось участвовать в этих гонках за популярность. Текст должен пожить с автором, прежде чем отправляться в большую жизнь.

Как вы считаете, актуальна ли до сих пор русская классическая литература, которую так не любят школьники? Представляет ли она сейчас какую-то ценность? И есть ли ей какая-то адекватная «замена»?

- Школьники по своему правы – в них русскую классическую литературу заталкивают силком, как орехи в рождественского гуся. Какая уж тут любовь? Задача школьного словесника – научить ребенка любить читать вообще, а не любить читать Толстого и Достоевского. Если эта задача выполнена, то придет черед и Толстого, и Достоевского, просто в свое время. «Войну и мир» или «Анну Каренину» невозможно прочитать и понять раз и навсегда, в 14 лет. Эти книги на всю жизнь, их перечитываешь, и перечитываешь. Главное – не отбить этого желания.

А сама русская литература никуда не денется, не волнуйтесь. Беспокоиться, что интерес к ней исчезнет, так же наивно, как беспокоиться, что русский язык засоряется иностранными словами. Весь не засорится - проверено веками. Язык – живой организм, саморегулирующийся, словом "менеджер" или "гаджет" его не убьешь, как и падением редуцированных или еще какой изысканной филологической напастью. С литературой то же самое. Даже если издавать тонны фаст-фуд книжек, Набоков от этого не потеряет ни одного читателя. 

- Не раз слышала мнение, что написать детскую книгу — это тяжелей всего. Как вы считаете, это действительно так? И если да, то почему?

- Думаю, что написать детскую книгу действительно очень сложно. Дети – не маленькие взрослые, это отдельная, особая форма (или фаза) человеческого бытия. Беда в том, что, вырастая, мы чаще всего забываем все, что чувствовали и переживали, когда были детьми – как забываем свой младенческий или даже внутриутробный опыт. Ни у кого нет сомнения, что ребенок до рождения способен испытывать эмоции, но кто в силах их вспомнить и воссоздать? Те немногие писатели, которые ухитряются сохранить в себе живые остатки детскости, пишут хорошие книги для детей. И их очень мало – и таких книг, и таких писателей.

Как вы считаете, талант (в том числе и писательский) — от Бога и либо он есть либо нет или человек, не имея изначально большого таланта, с помощью упорства и желания сумеет добиться успехов на том или ином поприще?

- Боюсь, без Бога все-таки не обойтись. Ремеслу можно научиться — ему и нужно учиться, кстати. В том числе — писательскому.  Но талант, настоящий дар, можно получить только от Бога, ни за что. Он ведь потому и называется "дар". А вот загубить этот дар или дать ему развернуться — дело рук человеческих. 

Есть такое устоявшееся утверждение: «Молодежь нынче безграмотная, книжек никто не читает». Как вы считаете, это действительно так? И можно ли как-то пробудить в человеке интерес к чтению и обязательно ли это делать? Ведь действительно есть люди, которые патологически не выносят книг.

- Не выносят – и не надо. Пусть не читают. Это нормально. Мы забываем, что чтение – это не только развлечение, это работа. Высокий труд. Этот труд требует умения, желания, опыта, привычки, выработанной с детства. Чтение - как классическая музыка. Не могут все заходиться от счастья, слушая Скрябина или Малера. Потому что такая музыка требует понимания. Точно так же не могут все сразу, с первых страниц, наслаждаться Музилем или Кафкой. Этому надо учить.

Что же касается сетований по поводу молодежи – про шумерские таблички я уже говорила. Все веками ноют, что молодежь испортилась, а молодежь, худо-бедно, подрастает, стареет, и тоже начинает ворчать на своих детей, что они ничего не знают и знать не хотят. А цивилизация делает еще шажок вперед.  Так что те, кто хочет и любит читать, кого родители приучили к этому с детства – читают. И грамотные они, чудесные, живые – потому что молодые.

Ну и традиционный вопрос —  каковы литературные планы на будущее?

- Ответ тоже вполне традиционный – пишу следующую книжку. Очень надеюсь, что она получится хорошая. 

Беседовала Анна Жидкая