Театральный критик Александр Вислов: «В театре возможно все!»
Фраза «Нужны новые формы!»
Этот театральный критик, драматург, старший научный сотрудник отдела театра Государственного института искусствознания, педагог, руководитель курса в ГИТИСе, член экспертного совета Национальной театральной премии «Золотая маска» отлично разбирается в современной драматургии и благодаря постоянному участию в фестивалях не понаслышке знает, что сегодня происходит в театральном мире.
Александр, правда ли, что множество интересных вещей в театральном мире сегодня происходит за Уралом? В чем, на ваш взгляд, причина такой тенденции?
— Да, как ни странно, самое передовое и интересное сегодня появляется именно в этих краях. Естественно, я не считаю такие театральные центры, как Москва и Петербург — они, конечно, в лидерах. Считаю, что во многом это связано с сибирской ментальностью: люди, живущие за Уралом, генетически по своей сути более свободные, готовые к экспериментам. Другой важный момент — это то, что примерно 10 лет назад, в начале
Увы, эта история не о нашем городе…
— К сожалению, в Томске действительно подобного не наблюдалось. Но обратимся к соседним городам. Например, в Алтайском краевом драматическом театре сменилось несколько молодых главных режиссеров, там работал Владимир Золотарь, Роман Феодори. В Барнаульский ТЮЗ сначала приехал на постановку, а затем остался главным Митя Егоров. Барнаул — не самый театральный город, но благодаря молодежи он заметно «рванул» вперед, преодолевая и косность непривыкших к новому местных зрителей, и проблемы с руководством города. В итоге алтайские театры получили уже не одну «Золотую маску».
Красноярск отличился тем, что затеял лабораторию «ДНК» — ее придумал Олег Рыбкин, главный режиссер театра имени Пушкина. Часть читок пьес он проводил сам, для других звал молодых режиссеров. Отчасти благодаря «ДНК» интересные люди стали сотрудничать с красноярским ТЮЗом. Теперь в Красноярске возникла здоровая конкуренция между двумя сильными театрами. Казалось бы, что такое маленький фестиваль современной драматургии? Но он дает очень серьезные «всходы». Интересные вербатимы создаются о городах…
Вербатимов в Томске еще не было, расскажите подробнее об этом жанре.
— Это документальный театр, который создается следующим образом: артисты, драматурги берут диктофоны и идут «в народ», разговаривают с людьми. А потом на основе этих бесед создают спектакль. Это может быть конкретная история или портрет города, региона. Главное — драматургом в такой постановке становится сама жизнь и люди, живущие сегодня в этом месте, городе, деревне. Конструируется вербатим везде
Вербатим — это потрясающий тренинг для артистов. В таких спектаклях они присваивают себе то, что им рассказал конкретный человек, его судьбу, жизнь. Важны такие постановки и для города, поскольку всегда вызывает живой интерес.
И где чаще ставят вербатимы — в столице или в провинции?
— Даже активнее, чем в столице, этот жанр развивается за ее пределами. Свои вербатимы есть и в Хабаровске, и на Сахалине. Город может быть представлен в документальном спектакле в своих лицах, легендах, причудах, топонимике. А
Был потрясающий момент, когда одна актриса и драматург встречалась с девочкой, больной эпилепсией. Они хорошо пообщались, а утром девушка сама позвонила актрисе и рассказала свою самую страшную историю, о том, как ее пытались изнасиловать дядя с тетей. После такого откровенного общения актриса и героиня подружились, теперь артистка постоянно навещает девочку в больнице. Так проявилась еще и социальная функция вербатима. Спектакль получился депрессивным, когда его сыграли в Москве на «Золотой маске» в рамках фестиваля «Новая пьеса», то на обсуждении одна девушка сказала: «Я не знаю, как теперь жить». Мы этого своей работой и добивались: чтобы человек задумался.
«Подросток с правого берега» стал шоковой терапией. Мы привыкли спокойно завтракать под новости о гибели людей. Надо
Развиваются ли сегодня уличные формы театра, ставят ли спектакли под открытым небом?
— Да, хотя в России не так активно, как за границей. Но есть замечательный московский Liquid Theatre. Это ребята «европейского уровня», они не просто устраивают карнавальные шествия и «дураковаляния» на сцене, а делают внятные высказывания современным театральным языком. Недавно я познакомился с замечательным польским театром из Познани — «Бюро путешествий». Они представляют на улице «Макбета» на мотоциклах, герои спектакля — настоящие рокеры. Есть у них постановка на тему войны в Югославии «Похороны Кармен». Актеры играют его на ходулях. Это жутковатый спектакль, а в день, когда я его смотрел, ударил мороз, был сильный ветер и снег, погода добавила истории настроения. Есть неплохой театр «Воскресение» в Украине во Львове. Они создают спектакли на религиозные темы, например, «Иова», а также поставили уличный вариант «Вишневого сада» Чехова, причем это работа без слов. Полагаю, что уличный театр — это всегда интересно, поскольку для этого жанра, так же как и для театра кукол, нет никаких преград. Можно браться за любые тексты, осваивать любую драматургию, от Шекспира до Хармса.
Нестандартные формы и жанры помогают театрам завоевать зрителя?
— Если говорить о документальных спектаклях, то происходит такая важная вещь: театр идет «в народ», и таким образом «вербует» себе новых сторонников. Кроме того, после показов спектакль обязательно обсуждается, выясняется, что понравилось зрителям, увидели ли они себя как в зеркале.
Сегодня время меняется стремительно, и театр, который хочет быть современным, должен активно «вербовать» себе новых зрителей среди молодежи. Многие ребята воспринимают театр как «отстой», «дедушкино искусство». Мне часто доводилось слышать после лабораторий, связанный с современной драматургией или вербатимом, от молодых людей признания, что в театре они в последний раз были в
Театр в России всегда говорил об острых проблемах своего времени, объединял аморфную массу зрителей в нацию, в народ. Сегодня это тоже происходит, в первую очередь — на спектаклях, связанных с современной пьесой. Конечно, театр может быть разнообразным, есть примеры и замечательного традиционного театра. Но все же необходимо думать о современности, новом зрителе, о новых формах, присоединюсь в этом к Косте Треплеву.
Насколько,
— Чувствую, она назрела. Некоторые ростки мы уже наблюдаю в связи с приходом режиссера Ильи Ротенберга в ТЮЗ. Может, пока у него нет очевидных удач, но театр — это не только удачи. Видно, что человек выбрал определенный путь и идет по нему. Движение в сторону современного театра обозначено, и оно началось. Я думаю, без этого нельзя, иначе театр не сможет быть на первых ролях в обществе и также, как в СССР и в царской России, оставаться передовым искусством, говорящим с людьми о важных вещах, объединяющих собравшихся в зрительном зале.
Современный театр в городе обычно начинается с репертуарных, государственных коллективов, или изменить общую ситуацию может даже любительское объединение?
— Нельзя дать однозначного ответа, в театре нет закона. Все может поменяться с приходом человека в государственный театр, роль личности очень важна. Иногда возникают и самостоятельные удивительные коллективы. Хороший пример — кемеровский театр «Ложа», созданный Евгением Гришковцом. В
Потом так сложилось, что Женя Гришковец был вынужден по семейным обстоятельствам переехать из Кемерова в Калининград. Он понимал, что там у него своего театра уже не будет, собирался поступить на юридический факультет и завязать с такой «ерундой», как сцена. Он приехал в Москву, сказал, что придумал
Для меня этот эпизод из жизни Евгения — самая любимая история о том, что в театре возможно все, и что жизнь человека может невероятным, волшебным образом измениться буквально за одну секунду.
Текст: Мария Симонова
Фото: Владимир Дударев