Принцип чтения. Лукия Мурина: «Книги я коллекционирую»
Зачем читать художнику? Какие книги помогают сформировать критическое мышление? Две разные и такие важные темы затронула героиня очередного выпуска «Принципа чтения» Лукия Мурина.
Она, молодая томская художница, занимается таким своеобразным направлением как индустриальный пейзаж. Автор и участник акций «Сжечь нельзя сохранить», призванных обратить внимание на гибель уникальных томских домов. Кроме того, Лукия — искусствовед, пишет диссертацию, анализирует чужое творчество.
Нам она рассказала, как на нее повлияли книги и призналась в страсти к коллекционированию. Итак, слово нашей героине.
Суд по рассказам родных, читать я начала в раннем детстве. Другого выбора у меня, вероятно, и не было: мама и бабушка у меня филологи. Меня быстро научили читать, и долгое время с книгами я не расставалась. В школе мое увлечение прошло и вернулось в 15 лет, когда настала пора моей новой взрослой самостоятельной жизни: я поступила в Томский колледж культуры. В первую очередь прочла классику, ту, с которой в школе не познакомилась. «Войну и мир» Льва Толстого, «Мастера и Маргариту» Михаила Булгакова. Читала с удовольствием. Не возникало мысли, что я знакомлюсь с этими романами ради образования.
Большинство книг в те годы я прочла в автобусе. Я жила в поселке Спутник, каждый день ездила на занятия, дорога до города занимала полчаса. У меня всегда была с собой книга. Даже ходила в Пушкинскую библиотеку и брала там некоторые вещи почитать, хотя у меня дома довольно большое собрание.
Для меня важно, чтобы книги были дома, я постоянно их покупаю. С 17 лет полюбила томский «Букинист». Помню, как искала по всему городу издание стихов Александра Блока — обнаружила только в «Букинисте». Тогда поняла, что это лучший магазин, стала его постоянным посетителем. Столько книг там было куплено! Мой муж, художник Николай Исаев, тоже любит этот книжный. Бывало, мы вместе выходили из магазина и несли по десять купленных экземпляров. Иногда думаем: «Теперь, кажется, все купили…». Но через некоторое время снова заходишь в «Букинист» и опять видишь интересное издание…
Книги мы с мужем коллекционируем, создаем свою библиотеку. У каждого из нас были свои собрания, от родителей. Мы их объединили и продолжили пополнять уже вместе. У нас есть редкие экземпляры, которыми мы очень гордимся. Например, «Материалы по технике и методам реставрации
Другое уникальное издание — альманах «Северные цветы» 1901 года с обложкой работы Константина Сомова, рассказами Антона Чехова и Ивана Бунина, стихами Константина Бальмонта, Миры Лохвицкой, Валерия Брюсова и других. С ним связана своя история. Я занимаюсь научной работой, ездила ради нее в Кемерово. Мне довелось побывать в гостях у вдовы художника Александра Холодова. Она уже довольно пожилая дама, у нее поразительная библиотека, наша коллекция книг просто мелочь по сравнению с ее. Она сетовала: «Зачем мне эти книги по искусству? Детям они не нужны». Предложила мне выбрать несколько в подарок, любые, какие захочу. Я взяла немного, но в том числе издание 1901 года.
В нашей квартире немало книжных полок. Есть своя система стеллажей, мы изобретали разные способы, чтобы уместить книги. Например, один «прячется» за дверью. Там располагается классика. Издания об искусстве, которыми мы часто пользуемся, стоят в основных стеллажах.
Из классики я в последнее время предпочитаю Бунина, Куприна, Чехова. Когда устаешь от научной литературы, ее сложного слога и хочется просто получить наслаждение от книги, от ее стилистики, то читаешь на ночь рассказ одного из классиков. Но чаще изучаю научные издания. Считаю, что пришла к ним поздно. Надо было читать еще в самом начале учебы. Взялась за научные труды, только когда поступила в Алтайский университет на искусствоведение. Естественно, для тех, кто получает образование по этой специальности, такая литература обязательна. Хотя когда ты учишься на художника, тоже не мешало бы больше читать подобных книг.
У нас во время учебы в колледже единицы прочли биографии Ван Гога, Сезанна и других творцов. Многие думают, мол, зачем художнику читать. Это заблуждение. Многие оканчивают колледж и не понимают, кто они. Через воспоминания художников, их письма, статьи о них, заметки о выставках, можно понять, свое ли ты выбрал дело, начать соотносить себя с этим миром творчества. Когда во время учебы ты просто учишься рисовать натюрморты и гипсовые головы, то речь идет о процессе обучения и не более того. Ты получаешь диплом, но при этом внутри не понимаешь, художник ты или нет.
Мало знать самых известных авторов, причем на поверхностном уровне, по информации из учебника по истории искусства. Когда ты именно вчитываешься в биографию, узнаешь, какие факторы могут влиять на художника, на его творчество, мироощущение, и соотносишь это со своей жизнью, то можешь понять о себе больше.
Я начала более подробно изучать воспоминания и письма о художниках, когда стала писать в Барнауле первую курсовую. Она была посвящена Валентину Серову. Это значительная, интереснейшая личность! Читала его письма, воспоминания о нем как о портретисте. Его модели рассказывали, какой у него был жесткий, трудный характер. Он мог по 40 сеансов писать один портрет, изматывал моделей до полуобморочного состояния. Серов умел выхватить самое основное в человеке. Его обвиняли в том, что он стремился найти не самые положительные стороны. Зато он видел характер. Например, в коллекции Томского областного художественного музея хранится портрет Александра Касьянова, коммерсанта, связанного с деньгами человека. Его руку, цепко держащую лист бумаги, Серов изобразил в характерном жесте, словно птичью лапку.
То, что я прочла о Серове, привело меня к осознанию того, насколько важна личность художника, как она влияет на его творчество. Я увлеклась, купила двухтомник воспоминаний о художнике. И потом меня уже было трудно остановить, я читала все новые искусствоведческие книги. Одна из самых моих любимых — «От Мане до Лотрека», книга итальянского искусствоведа Лионелло Вентури. Это знаковый исследователь, он много писал об импрессионистах, из отдельных статей появилась книжка. Мне близко это направление, кроме того, книгу рекомендовали нам для того, чтобы вникнуть в искусствоведение как в науку.
Лионелло Вентури пишет довольно просто, считается, его книга подходит для знакомства с импрессионистами. Правда, я думаю, лучше браться за нее уже
Книгу интересно читать, поскольку автор подходит к творчеству своих героев достаточно критично, говорит не только о плюсах их работ, но и о минусах. Он приводит примеры удач и ошибок. Это непривычно, поскольку в литературе об искусстве часто не употребляют такие параметры. Полагаю, что мое критическое мышление начало зарождаться именно после «От Мане до Лотрека».
Другая очень важная для меня книга также посвящена импрессионистам. Ее автор наш исследователь Михаил Герман. Его «Импрессионизм. Основоположники и последователи» помогают погрузиться в атмосферу Парижа тех времен, когда зарождался импрессионизм. Написана она легко и интересно. В то же время там много фактов и это научная литература. В издании есть исторические фотографии Парижа, снимки мастерских Клода Моне, Эдуарда Мане и других. Иллюстрации помогают понять, как стремительно менялся город, и художники просто не могли не реагировать на эти изменения. Так и родился импрессионизм, метод, позволяющий выразить атмосферу изменений, строек, нового современного Парижа, влияния на него индустрии, дым заводов, пар поездов.
По книге Германа можно проследить всю историю импрессионизма, причем не только французского, а также американского. Представлена и Россия: работы Александра Иванова, первая импрессионистическая картина Ильи Репина «Дама, опирающаяся на спинку стула», картины Валентина Серова, Константина Коровина.
Перелистываю книгу Германа, вижу, она у меня в разных пометках. Всего не упомнишь, я выделяю то, что показалось мне важным. Муж меня ругает, считает, что нельзя ничего подчеркивать в книгах. А я придерживаюсь принципа Умберто Эко. Он писал, если книга ваша, то уважительное отношение к ней выражается как раз в пометках.
Важна для меня книга «Другая история русского искусства» Алексея Бобрикова. Ее второе название: «Все, что вы хотели узнать о Репине, но боялись спросить у Стасова». Если ты привыкаешь читать о том, что Репин гений, то здесь — альтернативный взгляд. Бобриков анализирует творчество русских художников от XVIII века до начала ХХ века. У него критический взгляд, он показывает удачные и неудачные моменты. Например, подчеркивает, что Серов ушел в экзальтированность, когда изображал Иду Рубинштейн. Ничего оскорбительного в его анализе нет, он дает оценки взвешенно, профессионально. Правда, картины в книге
Сейчас я учусь в аспирантуре в Кемерово, моя диссертация посвящена индустриальному пейзажу Сибири. Сама пишу картины в основном на эту тему. Сегодня это актуальное направление. Но оно пока не изучено, о нем не написано диссертаций и монографий. Найти литературу по моей теме непросто, приходится выискивать фрагментарно в разных книгах. Например, в «Природе глазами художника» есть раздел «Эстетика второй среды», где говорится о советских представителях индустриального пейзажа
Весной побывала в нескольких сибирских городах, и конечно музеях. Как всегда привезла много книг. Научные сборники конференций, каталоги, буклеты, брошюры. Их только на месте можно купить, больше нигде не найдешь и не прочтешь. Теперь работаю с ними.
Текст: Мария Симонова
Фото: Мария Аникина