Принцип чтения.
Александрина Мерецкая: «В душе я пухленькая, лысая и всегда с книгами!»

Александрина Мерецкая, одна из ведущих актрис томской Драмы, говорит о книгах особенно: дерзко, провокационно и увлекательно.

В нашем «Принципе чтения» мы выяснили, чего книги ее лишили, а что дали, за что она любит латиноамериканскую литературу и недолюбливает русскую, почему не верит в возможность развитие благодаря чтению, какие книги ей помог понять ее муж, главный режиссер драматического театра Александр Огарев.

Итак, слово нашей непредсказуемой героине.

Я выросла в семье, где никто ничего не читал. Папа ушел, маме было некогда, главной задачей стало детей прокормить, в такой ситуации не до книг. У меня всегда была тяга к какому-то другому миру, поэтому читала беспрерывно. Все девочки уже влюблялись и обсуждали мальчиков, а я все думала о книгах! Читала все подряд, что попадется под руку. Помню, как выпрашивала у мамы деньги на Лиона Фейхтвангера. Увидела его книгу «Лже-Нерон» в магазине, и меня аж заколотило! Мне тогда было лет 13, я прочитала всего его романы.

***

Иногда мама выгоняла меня с кухни в 6 утра, говорила, иди спать, а я не могла расстаться с книгами. Теперь, конечно, жаль — все детство свое пропустила! Пока сверстники были на дискотеках и влюблялись, я читала. Дали ли мне что-то книги? Благодаря им я поняла, что в жизни возможно все, и любые истории прекрасны!

***

Меня по-своему задевала каждая книга. У меня роман с тем, что я читаю. Даже начинаю разговаривать, как герои произведения, использовать их обороты в своей речи. У меня муж сразу понимает, за какую книгу я взялась, по моей речи. Иногда мне снится, что я героиня истории, которую я читаю.

***

Мне нравится, когда в книгах много вопросов и нет ответов, на которых настаивает писатель. Поэтому не люблю Льва Толстого. Он как будто для несообразительных людей пишет, так уж все разжевывает. Ты уже давно все понял, а он опять повторяет… Вероятно, поэтому мне интересны японцы: у них в литературе сплошная жизнь и никаких ответов! Из любимых — Кобо Абэ, Ясунари Кавабата.

***

Идет ли мужчинам чтение? Лично мне очень нравятся ботаники, я обожаю их! Особенно если мужчина пухленький, лысый, в очках и с книгой — это мой тип! Те, кто стараются казаться мачо, вызывают у меня смех. А ботаники нравятся. Наверное, потому, что я сама в душе пухленькая, лысая и всегда с книгами.

***

Никогда не читала «по спискам», ради учебы, тем более, актерская профессия не предполагает, что надо много читать. У меня все по желанию! Есть желание — читаю, нет — не буду. Должен ли актер изучить Шекспира? Мне кажется, нет. Любая книга — она будит фантазию, помогает тебе задавать себе вопросы, о которых ты раньше не догадывался. Но если у тебя другая натура и характер, то ничего не возникнет, от того, что ты прочтешь историю.

***

Когда перед репетициями нового спектакля появляется распределение ролей, ты по-честному пытаешься прочитать всю пьесу. Потом думаешь: «Да пропади все оно пропадом!» и ищешь только свои слова. Пьесу обычно читаешь уже потом.

***

Из русской литературы я очень любила Тургенева. Помню, в детстве была в лагере. Все ушли на танцы, а я, естественно, читала. Меня поразил рассказ Тургенева «Элис». Это история, как девушка из другого мира приходит к юноше, показывает ему города во сне, потом он, разумеется, умирает, она забирает у него жизнь.

***

Я предпочитаю не конкретные сюжеты, а что-то в духе импрессионизма. Когда есть мазки, канва, и из нее ты уже можешь что-то свое выстраивать. Наверное, поэтому очень люблю Чарльза Буковски и Сола Беллоу.

Беллоу разный. Есть у него «заумные» вещи. А книга «Хендерсон, король дождя» фантазийная, прямая, без сложных «закидонов». Я думаю, мы к себе книги притягиваем, связанные с тем, что нас интересует. Мне интересно, как герой Беллоу Живет. Он похож на меня. О чем ты думаешь, мечтаешь, то и воплощаешь, даже если это ужасные вещи. Сначала тебя это мучает, а потом воспринимаешь с юмором. Загнал себя в такую канву, и ладно.

После того, как я прочитала Буковского (кто-то подарил мне его книгу), то мне захотелось узнать о нем побольше. Мне нравятся такие асоциальные люди! Он захотел — поехал в Америку, бомжевал, жил на помойках, делал, что желает, нигде не работал… И у него не возникало вопросов вроде «А может, я неправильно живу, что скажет общество и семья?».

У Буковски я люблю стихотворение «Мой друг Уильям». Оно близко к тому, как я лично понимаю жизнь. Буковски видит и не ставит никому оценок. Вот такой друг, и у него такая жизнь…

Еще у Буковского есть классный рассказ про маньяка! Мужчина живет один, из окна наблюдает за девочкой, играющей на площадке во дворе, однажды затаскивает ее в какой-то гараж, насилует. Потом перед полицейскими, которые его избивают и обзывают, он сидит совершенно потерянный, жалкий, но понимает, что не мог этого не сделать. Меня привлекло то, что Буковски не дает оценок, нет никакого моралите. Всех жалко в этой ситуации: и девочку, и родителей, и полицейских, и, наконец, маньяка. Сама, как мать, боюсь даже думать на эту тему, но рассказ прекрасен и тонок.

***

Есть те авторы, в которых я разочаровалась. Толстого сначала любила… Когда прочитала книгу «Святой против Льва», мне стало его жалко. Такое чувство, что человеку было скучно, и он выдумывал проблемы, которых на самом деле нет. Метания ради метаний — это то, что я не люблю. Уверена, все должно вести к счастью!

Из-за этого обожаю латиноамериканцев. Там даже если ужасные вещи и происходят, но все к счастью, да еще и смешно написано, и карнавал ярких красок, из которых складываешь картинку. Почему у нас в России всегда надо страдать, искупать свою вину, а у них не так?! Мне кажется, с нами что-то не то. Да, у нас возможен путь через духовность, его Достоевский указал, но у нас духовность воспринимается грустно… А у латиноамериканцев — веселая духовность. Нам же так прививается — если что-то вытворишь, надо срочно идти топиться… Нет, не надо топиться! Иногда мы доставляем другим людям какие-то неприятные моменты. Но я, например, такой человек, которому невозможно их доставить. Если бы люди себе позволяли больше делать открыто, то было бы лучше, а то все тайно что-то думают… У нас и на сцене в русском театре те же проблемы: не хватает открытости, искренности, всем надо же быть красивыми, умными, нести доброе и вечное… Не понимаю этого, также как и мнения, что спектакли должны чего-то учить.

Я не верю, что книги могут развивать человека. Какие-то вещи в тебя заложены, а какие-то нет, и ничего не поделаешь. Я встречала людей, которые много читают, но душа у них какая-то… недоразвитая что ли. Одно дело понять книгу мозгами. Тем в литературе у нас очень немного: любовь, смерть, Бог. А воспринимать душой могут не все.

Меня чтение меняет — я становлюсь свободнее. Так влияет на меня в первую очередь Буковски.

Играть в спектаклях по любимым произведениям мне пока не доводилось. Когда «Лолиту» Набокова прочитала, то у меня сразу появилась мечта ее сыграть. Я понимаю, что этого уже не случится… Хотя можно будет придумать ход: когда я стану дряхлой бабкой, сыграть, что душа-то у старухи — девочки…

***

У меня талант к выбору книг. Часто хожу в книжные, могу взять в руки книгу незнакомого автора, погладить ее обложку и понять, «моя» она или нет. Прошлым летом таким образом нашла книгу Ясунари Кавабаты и влюбилась в его рассказы.

Один — «Спящая красавица» — особенно меня поразил. Старые люди приходят в дом поспать рядом с девушкой. Просто поспать! Ее усыпляют снотворным, они ложатся рядом. И старики рядом с молодостью, силой, начинают вспоминать свою жизнь, думать об ее ценности. Это очень классно, я бы даже сама пошла так работать! Мне часто жалко людей.

После рассказов Кавабаты, я заинтересовалась им самим. Мне показалось, он очень ранимый человек, не могло у него в жизни все хорошо закончится. Оказалось, я права, он лежал в психиатрической клинике, закончил жизнь самоубийством… Хотя рассказы у него — как сама жизнь, в них столько же хорошего, сколько и плохого. Вообще нет таких понятий, как «хорошее» и «плохое». Есть жизнь.

***

Про автора я читаю, когда мне хочется проверить свои догадки. За биографию Бориса Пастернака поэтому и взялась — узнать, что с ним происходило. Меньше страдал бы — дольше бы прожил…. Читала, что о нем написал Дмитрий Быков. Иногда скучно: автор много отвлекается. Все писатели пытаются в любую книгу свои мысли, идеи вложить, а мне кажется — раз взялся писать биографию, то пиши именно биографию! Быков же начинает с Пастернака, а дальше идут его собственные длинные умозаключения по поводу страны.

Бориса Пастернака очень люблю, особенно его роман «Доктор Живаго». Удивительно, но Саша его до встречи со мною не читал! Я его стыдила-стыдила, и он прочел, сказал, что ему понравилось.

***

Научные книги — философские, психологические — не люблю. Пыталась «Розу мира» Андреева читать. Ничего не понимала! Спрашивала часто у Саши «А что это значит?». Меня возмущает, почему нельзя было сразу написать такими простыми словами, как мне Саша рассказал? Почему надо казаться шибко умными, чтобы читатели потом брали словарь и искали те или иные термины? В автобусах у нас висит табличка «Чтение детерминирует вербальную аддитивность». Для меня все эти научные вещи написаны подобным образом. Кстати, меня очень радует, что муж полагает: книги должны быть написаны просто и понятно.

Сейчас читаю редко. Недавно «Аристономию» Акунина прочла. По-моему, какой-то незаконченный роман. Я понимаю, что всю канву с революцией он придумал только для того, чтобы люди читали его мысли. Так же и с «Войной и миром»… Красивый сюжет понадобился Толстому, чтобы завлечь читателя. Мне жаль, что Акунину уже так много лет, и он только сейчас начал рассказывать о своих идеях. Но мужчины, в отличие от женщин, они хотя бы могут все в слова оформить, а не просто чувствовать…

***

Перечитываю только самые любимые свои книги. Их несколько… «Доктор Живаго». «Сиддхартха» Гессе. Буковски, матершинника своего, перелистываю периодически.
Цитаты не запоминаю. Но я всегда когда берусь за новую книгу, завожу тетрадку, что-то выписываю, или в книжке подчеркиваю, что меня поразило. Вот, например, фразы из Сола Беллоу: «Человек не может вынести слишком много реальности. А сколько нереальности может он вынести, спрашиваю я себя?».

Текст: Мария Симонова

Фото: Мария Аникина