Городской конструктор. Социальный клей: что удерживает людей вместе

В начале XX века для объяснения силы, удерживающей людей вместе, социолог Эмиль Дюркгейм ввел метафору «клея».

С тех пор не прекращаются обсуждения, какие институты и явления могут исполнять эту функцию.

«Городской конструктор» публикует отрывки из дискуссии, проходившей в Институте «Стрелка», о том, почему религия или семья не всегда могут быть надежным социальным клеем.

А также рассказывает о трех арт-проектах, в которых художники помогают людям найти новые способы объединиться.

Художница Сильвия Винефет разработала социальный проект для жителей небольшой деревни в Германии. Она обратила внимание на то, что там жило достаточно много семей беженцев, которые говорили на русском, турецком или арабском.

Друг с другом они практически не общались и, как оказалось, проблема была не только в языковом барьере. Сильвия провела с ними серию интервью, попросив рассказать про себя и про то, как им живется в Германии. И выяснилось, что большинство семей считает, что это их временный дом, поэтому они не чувствуют себя частью общества и не пытаются в него интегрироваться.

Сильвия выбрала из интервью самые важные цитаты, распечатала их и прикрепила к заброшенной трансформаторной вышке рядом с супермаркетом.

На семьи беженцев это произвело очень сильный эффект: тот факт, что их имена и цитаты оказались задокументированными, хоть и в таком нестандартном виде, дал им чувство уверенности в том, что они связаны с этим местом и являются частью местного сообщества.

Другая художница — Катерина Шеда из Чехии — занимается проектами, цель которых наладить коммуникацию между соседями, поэтому она часто делает их активными участниками творческого процесса.

В 2003 году она попросила жителей небольшой чешской деревни Понетовичи описать свой привычный распорядок дня. Убедившись, что все они делают примерно одно и то же, она попросила их выбрать дату и выполнить все эти же действия в одинаковое время.

24 мая 2003 года триста жителей деревни одновременно проснулись, позавтракали, подмели дорожку у дома, сходили в магазин, покатались на велосипедах, выпили пива, посмотрели новости и легли спать.

Целью этого проекта было не только объединить соседей, но и показать, что даже рутинные действия могут стать событием, если делать их вместе.

Еще один проект Катерины Шеда — «Холм зеркал» — проводился в маленьком венгерском городе Терекбалинт.

Его жители практически не общались друг с другом, потому что рано утром уезжали на работу в Будапешт, а возвращались только поздно вечером. Художница предложила им нарисовать вид, который открывается с их крыльца. После этого она собрала все изображения в один альбом и попросила участников подписать адреса на чужих рисунках.

Она пообещала, что семья, которая сможет угадать больше вcего адресов, получит в подарок поездку во Флориду.

В результате следующие несколько дней жители стали активно знакомиться и ходить друг к другу в гости, пытаясь понять, какой пейзаж могли нарисовать их соседи.

Участники дискуссии «Четыре четверти», социолог, религиовед и демограф, пытались ответить на вопрос: что может сплотить людей в обществе, где постоянно меняются принципы единства.

Ивар Максутов, религиовед, председатель Московского религиоведческого общества, преподаватель Центра изучения религий РГГУ, главный редактор проекта «ПостНаука».

— Интуитивно кажется, что религия — это естественный универсальный социальный клей, а религиозные сообщества должны быть очень сплоченными. Но на самом деле все, конечно, не так просто: то, что их объединяет — тотальность религиозных идей — это же приводит к внутреннему конфликту и неизбежному разрушению.

— Когда я говорю, что я православный, рядом сидящий со мной православный объединяется со мной в некоторое единое пространство. Но стоит нам заговорить о том, какова функция патриарха и прав ли патриарх в том, что он делает, то между нами моментально возникает барьер именно из-за того, что идея должна быть тотальной. Поэтому религия выступает социальным клеем для больших сообществ, но природа этого клея такова, что он сам создает внутри этого пространства разломы.

— Даже в момент, когда новое сообщество (например, секта), находится на ранних формах своего развития, внутри него уже содержится то, что в будущем разрушит его цельность. Сама идея творческого отношения к религии, понимание того, что ты можешь самостоятельно создать ее новое направление еще больше увеличивает внутренний разлом. Когда ты объединяешь 10, 20, 50, 100, 1000 человек внутри нового религиозного сообщества, то уже закладываешь семена десяти новых церквей.

Ольга Исупова, демограф, научный сотрудник Центра демографических исследований, доцент кафедры демографии Института демографии ВШЭ.

— Роль социального клея может играть традиционная семья. Пока существовали семейные группы, объединенные и супружеством, и родительством, и родством, внутри них существовала некая солидарность. Но еще в начале ХХ века группы стали понемногу распадаться на отдельные элементы и отделяться друг от друга.

— Дюркгейм считал, что семейная солидарность связана в первую очередь с разделением труда: когда мужчина и женщина умеют делать только что-то своё, то по одиночке им трудно, и в результате у них возникает сильная потребность друг в друге.

— Однако современные женщины научились тому, что раньше умели только мужчины, например, зарабатывать деньги. А современные мужчины в состоянии сделать любую женскую работу. В случае необходимости или собственного желания они могут спокойно меняться ролями. Из-за того, что их отношения становятся партнерскими, этот вид социального клея больше не скрепляет их так прочно, как раньше.

Алексей Титков, социолог, доцент кафедры теории политики и политического анализа Факультета прикладной социологии ВШЭ.

— Чаще всего производство социального клея связано с некоторыми достаточно жесткими и мучительными вещами вроде войн, конфликтов и переворотов. Есть некоторые сюжеты, где такая связь оказывается очень наглядной и почти вызывающей. Скажем, в бывших британских колониях вроде Замбии и Зимбабве, антропологи изучали у местных народностей ритуалы восстания. Эти ритуалы выглядят так: каждый год по заранее установленному образцу собирается группа вооруженных людей, они приходят к дому действующего правителя и поют ему песню про то, что они хотят его уничтожить. Правитель чувствует себя униженным, но в результате остается невредимым. В конце этой драматичной истории наступает некая гармония, восстанавливается социальный порядок, но за всей этим театрализованном ритуалом вполне угадывается реальная историческая драма и те противоречия, которые в местном обществе существуют и до сих пор.

— Другой вариант социального клея связан с идеей Рене Жерара о коллективном насилии над некоторой жертвой, которое когда-то произошло, и дальше опять воспроизводится, чтобы не нарушался социальный порядок. Такого рода драматические события, в зависимости от разных исторических условий, действуют большее или меньшее время. Но однажды действие этого клея прекращается и наступает то, что Жерар называет жертвенным кризисом. И тогда должно произойти еще что-то, чтобы новый клей со своими волшебными свойствами снова зародились.

Иллюстрации предоставлены институтом «Стрелка»

Фотографии: Silvia Wienefoet, Chris Goldberg, Michal Hladik, Алексей Титков