«Если джаза нет в душе, не будет его и на сцене».
Как проходят вечера прослушиваний в Underground

Этой осенью в Томске решили поставить джаз-эксперимент. Обычные вечера среды в джаз-кафе Underground превратились в музыкальные встречи свободного формата — со всеми радостями вроде открытого микрофона и возможности самостоятельно выбрать репертуар.

Хотя дело даже не в свободе, она-то всегда была и остается верной спутницей джаза. Открытые вечера джаза в Underground примечательны прежде всего людьми, которые выходят на сцену. Их имен пока не увидеть на афишах, у них нет классического музыкального образования, но зато есть настолько сильная любовь к джазу и огромная потребность петь.

Для таких начинающих исполнителей в Underground проводят вечера прослушиваний «Новые голоса».

С арт-директором проекта Андреем Иноземцевым, известным в Томске музыкантом и продюсером, мы беседуем в соседнем с репетиционной площадкой зале: те же стены из кирпича, столы из дерева, уютный приглушенный полумрак подвального помещения. За стеной, рядом с барной стойкой, скоро начнется прослушивание.

Это нельзя назвать музыкальной школой в стенах джаз-кафе. Скорее, это площадка, где человек может почувствовать как на собственном концерте: с настоящими зрителями, живым аккомпанирующим составом и атмосферой всепроникающего джаза.

— Дело в том, что в Томске молодёжи всё-таки негде выступать. А если их душа лежит к музыке джазовой направленности — джаз, соул, блюз,-то особенно негде. А такого, чтобы они выступали на одной сцене с аккомпанирующим составом, совсем нет, — рассказывает Андрей Иноземцев. — Я некоторое время наблюдал за тем, как эти ребята хотят петь, стремятся к этому, но такой возможности не получают. И все их стремления постепенно затухают, а таланты так и остаются нераскрытыми.

Чтобы исправить ситуацию, было решено предоставить молодежи раскрыться на сцене Underground. И осенью в джаз-кафе начались первые прослушивания.

— Конечно, на сцену не выходят те, кто совсем не умеет петь, — уточняет Андрей. — Как мы это определяем? Да мы просто слушаем их! Человек приходит к нам и говорит: «Хочу спеть это». Мы, музыканты, подыгрываем. И человек иногда сам понимает, слушая резидентов, что он по уровню не дотягивает до них. Вот сейчас из новичков осталось пять человек — все разные. Они приходят по средам, выступают и имеют возможность во время репетиций скорректировать своё пение.

На сцене Underground уже было две премьеры учеников, прошедших через прослушивания. Томский слушатель, воспитанный на концертах признанных мастеров джаза с мировым именем, очень хорошо воспринял выступления молодых исполнителей.

— Мы идём на большой риск, на самом деле. Ведь мы коммерческое заведение, и я как коммерчески заинтересованный человек понимаю, что нельзя выпускать плохо подготовленного исполнителя на сцену. Это может легко оттолкнуть зрителя. Но риск этот, хоть и большой, оправдывается полностью. Я так считаю, — говорит Андрей.

А всё дело в том, что здесь не «выбрасывают» молодого исполнителя прямо на сцену — в блеск софитов и ряды зрителей. Здесь немного другой подход. Репетиции проходят в атмосфере кафе, в присутствии посетителей, которые зашли на ужин. Сами исполнители готовятся, выбирают репертуар, постепенно привыкая к площадке и к музыкантам. Некоторых направляют к вокальному тренеру Александру Сурнину.

Совсем недавно здесь выступала девушка Нина — одна из участниц открытых джаз-вечеров в Underground. Сейчас её имя несколько раз фигурирует в программе выступлений джаз-кафе. Так и есть: большими буквами «НИНА» рядом с именами американского саксофониста Ральфа Боуэна, московского пианиста Ивана Фармаковского и даже легендарного Фрэнка Синатры. (Концерта Синатры в Томске по очевидным причинам не планируется, но почему бы не отметить день рождения культового исполнителя — особенно когда он родился в один день, 12 декабря, вместе с томским пианистом и клавишником Георгием Фефеловым, который аккомпанирует на прослушиваниях молодым певцам на сцене Underground).

— Голос Нины — это божий дар, — считает Андрей Иноземцев. — Она очень одаренный человек. Но любому таланту нужен опыт выступлений. Без публики исполнитель — никто. У Нины после первого выступления на публике был совершенно опустошенный взгляд.

Тут, помимо всего прочего, важен энергообмен со зрителем. Начинающий певец первые пять-десять выступлений настолько сильно эмоционально отдаётся зрителю, что потом в течение двух дней чувствует себя полностью измождённым, что называется, exhausted. 

Говорят, на этом можно даже сломаться. Степень физической и эмоциональной опустошенности после первых выступлений перед достаточно большой аудиторией может быть настолько сильной, что человек замыкается и на сцену больше не выходит. Но всё-таки выходить на сцену нужно. Хотя бы попробовать.

— Любое выступление для молодого исполнителя — это огромный скачок вперёд. Так скакать он не будет ни в одной музыкальной школе. После публичного концерта человек находится в другой форме, и за два часа выступления с ним случается то, что произошло бы на протяжении двух-трех месяцев обучения в какой-нибудь школе. И главное тут — научиться во время концерта свою энергию сохранять. Я на примере этих ребят вижу, что эти прослушивания им помогают, что они справятся.

Планируется, что первая группа начинающих исполнителей будет заниматься еще несколько недель, и к Новому году начнутся их выступления перед аудиторией Underground — теми самыми слушателями, которые привыкли к хорошему джазу в месте, где из обязательных элементов — приглушенный свет, бокал вина и свечи на столе. Можно, конечно, и без вина — джаз у каждого свой.

— Для меня джаз — это в первую очередь свобода. Свобода и возможность самореализоваться. Кто-то пытается объяснять, что это свинг, что это определённые звуковые интервалы и так далее… С технической стороны, наверное, он будет прав. Но если нет джаза в душе, то никакого джаза не получится и на сцене. Джаз — это отсутствие рамок. Все другие жанры накладывают четкие границы. В симфонической музыке — рамки, в роке — тоже. А наша народная музыка, пожалуй, максимально близка к джазу по степени свободы. Джаз — это ведь и есть народная музыка, только негритянская.

Поют на прослушиваниях в Underground исключительно на английском. Петь джаз иначе, кроме как на английском, невозможно.

Но это ещё не главное. Мало знать английский. Нужно, чтобы джаз был в душе.

— Вот, например, Адель, знаете такую певицу? — Андрей показывает на плазменный экран, где идет трансляция концерта этой английской исполнительницы, композитора и обладателя множества музыкальных премий. — Ей 26 лет. И выглядит, она нестандартно, внешность не модельная, но поёт она, будто у неё душа порвана. Вот так и нужно петь. 

Если человек приходит петь зачем-то — только ради выступления на сцене, например,-то его и слушать не будут. Петь нужно не зачем, а почему. Потому что душа поет. Вот такие люди и остаются.

Остаться на репетицию в Underground и послушать тех, кого в будущем — а почему бы нет? — назовут новыми именами джазовой сцены Томска, можно по средам с 20.00. Желающие исполнить что-то свое приветствуются. Лишь бы душа пела.

Текст, фото: Полина Щедрина