Футболисты и самураи.
Как мы ходили в музей с полузащитниками «Томи» Ренатом Сабитовым и Евгением Башкировым
С начала октября в Томском художественном музее гостит интерактивный выставочный проект «Самураи. Art of War». Это именно та выставка, побывать на которой будет интересно всем гостям нашего города, решили мы. И пригласили посмотреть подлинные экспонаты Японии
За компанию с футболистом в музей отправился его друг и коллега по команде Евгений Башкиров. В Томске этим всегда открытым к новым впечатлениям игрокам привычно бывать в кино, театре вместе, а после непременно обсуждать увиденное.
В первом зале выставки наш взгляд в первую очередь падает на большой экран, где демонстрируется видеоинсталяция на японскую тему.
— Это Томск,
— Видеоряд напоминает мне о выставке Ван Гога «Ожившие полотна», я посещал ее в Петербурге, — вспоминает Евгений Башкиров. — Именно движением, проекторным изображением они схожи. Появляется динамика, это дает другое ощущение, не просто ты сам ходишь и осматриваешь экспонаты.
Выясняется, что Ренат Сабитов тоже знаком с этой выставкой, он побывал на ней в Москве со своей женой.
— Мне запомнилось, что на стене быстро менялись строки стихов, — говорит игрок. — Я даже иногда стоял и ждал, пока заново слова повторятся. «Живая» выставка — это интересно.
Японская культура, по признанию игроков, им пока не слишком известна: в стране восходящего солнца побывать пока не удалось, хотя мир Востока их привлекает.
— Там не проводят международные футбольные соревнования, где участвуют наши молодежные клубы, поэтому мы туда не ездим, — поясняет Ренат. — Еще до Японии сложно добираться, так что проводить отпуск в этой стране тоже не очень удобно.
Зато японская кухня нашим игрокам близка, кафе такого направления среди самых посещаемых футболистами «Томи» в Томске.
В 2010 году в нашей команде недолгое время играл легионер из Японии Дайсуки Мацуи. Но и Ренат, и Женя пришли в «Томь» позже. О томском японце они узнали, случайно… от таксиста. Один из тех, кто подвозил игроков, рассказал им об этом футболисте.
Приглашал Мацуи в Томск главный тренер нашей команды Валерий Непомнящий. Он несколько лет работал в Японии, возглавлял клуб «Санфречче Хиросима». Правда, для Рената и Евгения это оказалось сюрпризом: на тренировках Непомнящий о времени, проведенном в стране восходящего солнца не вспоминал.
— Он иногда рассказывает нам истории, но обычно они посвящены конкретным людям, с которыми Валерий Кузьмич работал, их характерам, — поясняет Ренат.
— Знаю, на Востоке особое отношение к тренерам, например, для корейцев эта фигура очень важна, — дополняет Евгений. — Все его беспрекословно слушаются, не могут ни в чем возразить. Впрочем, у нас в команде тоже нет таких игроков, кто стал бы спорить с тренером.
Особенных ассоциаций с японским футболом у Рената нет, главное — воспоминание неприятное. Наша сборная, как известно, в 2002 году японцам уступила.
— Для меня Япония — иная планета со своей культурой и своими традициями. Футбол все же во всех странах играется по одинаковым правилам, везде на поле 22 игрока, мяч… В нем меньше отличий от остального мира, чем в японской культуре, — считает Ренат.
Рассматриваем экспонаты выставки и узнаем, что Токио прежде назывался Эдо. Этот город был создан почти одновременно с Томском:
— Они вместе росли! — радуется Ренат. — Неудивительно, что я сразу почувствовал на выставке
Самураи, по словам Сабитова, его впечатляют — это фигуры трагические. Игрок рассматривает старинные доспехи известных воинов:
— Такое обмундирование производит сильное впечатление, уже при одном его виде становится немного боязно, — замечает Ренат.
Рассматривает защитную юбку садзури, пробует произнести это слово и вспоминает:
— Когда смотришь японские фильмы и там слышно, как они
Облачение самураев, по наблюдению Рената, на форму современных футболистов не похоже. С хоккеистами было бы больше общего, а у наших игроков разве что щитки похожи на «поножье» самураев.
Пока мы присматривались к облачению воинов, Евгений Башкиров изучал японскую живопись:
— Японское художественное искусство было плоским, а здесь мы видим XII век, городские гравюры, уже объемные изображения, — отмечает Евгений.
Когда мы доходим до стенда с хокку, то, конечно, просим прокомментировать этот японский поэтический жанр Башкирова, поскольку всем известно, что он много читает, а также сам пишет стихи:
— Хокку — это тип японского стихосложения, который мне никогда не удавалось познать в полной мере! — признается Женя. — Это объемное философское произведение, но состоит оно обычно из трех строчек. Короткая поэзия, в нескольких словах и образах пытающаяся отразить весь материальный мир, представляемый автором. Но я никогда не вдохновлялся хокку. Мне больше нравится русская поэзия, выражающая все многими словами.
В следующем зале смотрим фильм о клинках легендарных японских мастеров, в том числе — о Мурамасе, чье оружие считалось кровожадным, наделенным демоническим духом разрушения.
Продолжение выставки посвящено как раз японскому оружию. Футболистов впечатляет тот факт, что обычай запрещал самураям носить ювелирные украшения, и они стремились преобразить узорами оправу своих мечей.
Ренат останавливается у меча впечатляющих размеров и, вероятно, воображает себя самураем.
— Это храмовый меч, не представляйте себе, что вы им размахиваете, на нем нет человеческой крови! — комментирует смотритель зала. — Если меч лежит клинком вниз, то, значит, это не боевое оружие!
Еще смотритель сообщает, что наш гость зря сфотографировался рядом с редчайшим из мечей (их в мире всего четыре), с клинком работы мастера Сенго Мурамаса, созданном в конце XVI века. Этот клинок связан с темными силами… Хорошо, что Ренат не суеверен!
Рядом с оружием вспоминаем и о ритуальном самоубийстве харакири, принятом среди самурайского сословия средневековой Японии. Смотритель рассказывает, как воины к нему готовились: надевали белые одежды, звали ближайшего друга секундантом. Тот должен был помочь уходящему из жизни, отсечь ему голову. Высшим искусством считалось добиться того, чтобы голова повисла на коже.
— Страшно, что люди могут на такое пойти, — констатирует Ренат.
Из «страшного» зала с оружием перемещаемся в следующий, посвященный японским женщинам. Рассматриваем кимоно. По этому одеянию легко узнать, замужем ли его владелица. У девушек рукава длинные, у жен — короткие. Объясняется это очень просто: замужней приходится проводить много времени на кухне. В Японии принято передавать кимоно из поколения в поколение, стоят они очень дорого. Видим кимоно, которое носила героиня фильма «Гейша».
— Я смотрел это кино с удовольствием, — рассказывает Ренат. — Девушки в японских нарядах,
Выставка завершается.
— Для того чтобы лучше понять эту культуру, оказаться в нее вовлеченным, нужно побывать в Японии, провести там достаточно времени! — резюмирует Женя.
— Я согласен, надо там пожить, — не спорит Ренат. — И этой экспозиции лучше не час уделить, а 3–4, чтобы больше ее атмосферу прочувствовать. Столько деталей… Это захватывающе! Настоящий другой мир, очень интересный для меня.
Выясняется, что Сабитова привлекает и восточный стиль в одежде:
— Если бы был праздник, например, маскарад, я бы выбрал себе
Знакомством с музеем Ренат остается доволен:
— Отличная выставка! Идешь по заснеженному городу, заходишь в художественный музей, и вот ты уже словно в Японии. На выставках в Томске я прежде не бывал. Мы с ребятами в основном в кино ходим. Этой осенью были с Женей в театре, в ТЮЗе посмотрели спектакль «Безденежье». Еще концерты люблю, с Никитой Баженовым ходили на «Чайф». Запомнился в 2013 году концерт «Сплина». Мы их знаем благодаря Никите, он со многими музыкантами в прекрасных отношениях. После концерта мы с ребятами пообщались, даже вместе в гримерке песни пели. Им был очень необычно пересечься в Томске со своим другом Баженовым.
Вернемся к японской выставке. Всегда, когда я
Текст: Мария Симонова
Фото: Мария Аникина