Виктор Кресс: «Федеральные чиновники уже в курсе проблем томского деревянного зодчества»

Деревянная архитектура и ее сохранность — для Томска всегда актуальная тема. О том, как городу удалось попасть в список исторических, будут ли выделяться федеральные средства на ремонт деревянных памятников и появится ли в официальных документах сам термин «деревянная архитектура» «Томскому Обзору» рассказал сенатор от Томской области Совета Федерации Федерального Собрания РФ Виктор Кресс.

— Какая работа сейчас ведется Вами в Совете Федерации в части защиты деревянного зодчества?

— Мы с коллегами по комитету (Комитет Совета Федерации по науке, образованию и культуре — прим. ред.) работали над тем, чтобы на федеральном уровне в Министерстве культуры в федеральной целевой программе «Культурное наследие» появилась направление по приведению в порядок объектов деревянной архитектуры.

В прошлом году — как раз в «Год Культуры» — у нас активизировалась работа по принятию ряда законопроектов. Многие из них давно лежали под сукном, по каждому было несколько вариантов, и большая часть касалась именно культурного наследия, памятников истории и архитектуры. Ведь в целом проблем очень много по стране — истории вроде того, что недавно на Бородинском поле в Смоленской области отвели площадку под коттеджи. И таких примеров хоть отбавляй.

Сейчас законодательство необходимо адаптировать к современным условиям, и решать те вопросы, которые назрели, жизнь уже ушла вперед. Где-то, например, охранные территории огромны, и возможности их содержать нет. Нас, правда, это не касается, это, главным образом, проблемы Санкт-Петербурга и Москвы, где много пригородных помещичьих и дворянских усадеб.

Принимаемые документы небесспорны, у них есть ряд сторонников и ряд противников. Но я в любом этом законе — меня уже и члены нашего комитета, и в Думе знают и поддерживают — работаю в направлении сохранения деревянного зодчества.

В прошлом году была надежда, что мы выйдем в бюджете на то, чтобы в стране хотя бы 100 млн. выделялось на деревянное зодчество. А учитывая, что у нас самый большой массив деревянного зодчества, Томск мог бы претендовать хотя бы на половину этой суммы — на 50 млн. рублей.

Если бы 50 млн. от Федерации, по столько же от области, города и бизнеса — это было бы 200 млн, и уже можно было бы серьезно двигаться. Сейчас мы попали в кризис, и пока непонятно, каковы будут суммы после корректировки бюджета. Но шанс есть, и я конечно же, буду эти деньги отстаивать.

Но то, что и министр, и особенно его заместители, в том числе, первый зам — статс-секретарь, который и отвечает за правовую базу и с которым мы работаем по разным вопросам — все они уже тоже прониклись, знают и говорят, что да, в Томске есть проблема с деревянным зодчеством.

— А попадание Томска в список «исторических» городов с этим связано?

— То, что Томск попал в этот список, конечно же, связано с этой работой. В первый список входило 10 только городов, и в этой в десятке нас не было. Потом мой коллега по комитету, сенатор Виктор Лопатников, после ряда переговоров мне помог — он как раз делал второй список, где Томск появился. И если многие другие города в министерстве потом вычеркнули, то Томск остался.

Конечно, это будет длительная работа, но тем не менее, это шанс. Хотя этот процесс потребует серьезной смены мышления. С одной стороны, это поддержка, с другой — ограничения, и в первую очередь — по центру города. Дальше будет работа уже на месте, и если зоны деревянного зодчества попадают у нас в эту программу, то шанс получения с федерального уровня средств возрастает.

Я думаю, что процесс уже начался, и он будет идти. Если бы кризиса не было, он бы двигался активнее, но останавливаться ничего уже сейчас не будет. Первые решения можно принимать, чтобы наступило понимание — как работать. Пока ведь это только название, и каждый будет толковать его кто во что горазд.

И пока я там работаю, я вижу свою задачу в том, чтобы деревянное зодчество вошло в эти документы. Если это удастся, снести любой деревянный памятник станет во много раз сложнее, и ответственность за такие действия тоже возрастет.

В чем истоки такого бедственного положения большинства наших деревянных домов? В свое время они в основном, за исключением ряда доходных домов на Герцена, Белинского, строились как дома для себя. А уже в советское время превратились в коммуналки, где как правило, проживало сразу несколько семей. В лучшем случае, был один санузел на весь дом. Ну, а у семи нянек дитя без глазу… А дерево — это такой материал, который не терпит сырости. Его можно долго сохранять — в Швеции есть объекты деревянного зодчества, которым несколько сотен лет. Главное — защитить его от влаги. Хорошая крыша, хороший фундамент, и конечно, глаз да глаз. Потому что любую протечку надо немедленно ликвидировать.

Городов, где еще остались шедевры деревянной архитектуры в России, к сожалению, очень и очень мало. В Сибири навскидку это только два города — Томск и Иркутск. Наверное что-то есть и в других городах, но не в таких масштабах. В Центральной России это Архангельск, Вологда.

В свое время, вологодцы раньше нас взялись за эту работу, мы у них даже правовую базу смотрели, что-то за основу брали. Но темпы восстановления у них, несмотря на то, что в Вологодской области бюджет всегда был приличный, в двухтысячных годах были ниже нашего. Мы тогда были впереди — когда за деревянное зодчество взялись, мы в России были первыми по темпам его приведения в порядок.

Хотя реально, конечно, эти темпы никого устроить не могут, в том числе, и областную власть, и городскую, и население. Для того, чтобы успеть восстановить эти 700 домов-памятников, надо в год бы ремонтировать ну хотя бы 70, чтобы лет за 10 привести в порядок.

Сейчас в областном бюджете, насколько я вижу, средств на это не заложено, а один город не решит эти вопросы. Городскому бюджету очень тяжело. В свое время, надежда у нас была на бизнес, но она не оправдалась. Первоначально мы предлагали бизнесу дома под расселение и последующую реставрацию. Желающих не было. Потом мы предложили — давайте пополам расселять. Потом пришли к пониманию того, что затраты огромны, поэтому давайте бюджет будет расселять, а вам мы дом будем отдавать за символический рубль. И даже при таком условии процесс не особо сдвинулся с места.

Несколько таких объектов появилось на Красноармейской, но там снаружи дерево, а внутри — кирпич и бетон. Хотя и этот вариант для объектов, которые сегодня находятся в тяжелейшем состоянии, лучше, чем совсем сносить и на его месте ставить какой-то многоквартирник или многоэтажку. Понятно, что это уже не памятник архитектуры, и так далее, но это значительно лучше, чем совсем потерять здание для потомков.

Текст: Елена Фаткулина

Фото: Вячеслав Смирнов