Принцип чтения.
Андрей Черпин: «Лучше забыться с книжкой, чем как-то иначе»

Режиссер Андрей Черпин поставил в томском драматическом театре очень редкое для сцены произведение — «Роман с кокаином». Мы решили, что это очень хороший повод выяснить его книжные предпочтения.

И узнали, как вовремя прочитанное произведение может повлиять на режиссерский замысел, можно ли читать накануне премьеры и какие книги этому герою нашего «Принципа чтения» не нравятся, а заодно поговорили о современной литературе. Итак, слово Андрею Черпину.

— Я книгочей. Если говорить о хобби, то книги — это мое! Начал читать лет в 5, правда, в первом классе разучился, поскольку нас стали иначе учить. До сих пор, когда надо разбивать слово по слогам, впадаю в какой-то ступор. А лет с 7–8 стал запойным чтецом, у меня даже отбирали книжки на уроках. Открывал, и все, не мог оторваться… Помню, однажды «Братьев Карамазовых» Достоевского читал сутки или двое, вообще без перерывов.

В детстве я брался за все подряд. У запрещенного Мориса Дрюона искал эротические сцены (у меня же было советское детство, тогда тяжело было найти такие книги). Читал все, что под руку попадалось в библиотеке родителей, и детскую литературу, и взрослую. И Чехова, и Лермонтова, и Пушкина, и Льва Толстого, и Алексея Толстого. Книжки про войну любил: Юрия Бондарева, Василя Быкова, мемуары военных летчиков, истории про партизан. Нравились мне и приключения — Купер, Майн Рид. Конан Дойла очень любил, прочитал все его собрание сочинений. И Жюль Верн, конечно, мне нравился. В общем, все, что полагалось советскому мальчику прочитать, я изучил от корки до корки.

***

С возрастом мне стали нравиться интеллектуальные авторы: Милан Кундера, Айрис Мердок, Милорад Павич.

Милан Кундера был мне интересен пристальным и острым анализом человеческой психологии и тем, что он умел передавать ощущение так называемой невыносимой легкости бытия. Это некое мучительно переживаемое состояние жизни, радостное и одновременно беспросветное.

К Павичу быстро остыл.

Про Айрис Мердок я узнал благодаря Иосифу Бродскому: в одном из своих эссе он утверждал, что это одна из лучших современных писательниц, автор интеллектуальной прозы. Начал читать. Не зря Бродский ее рекомендовал! Я с интересом прочитал «Дикую розу», «Под сетью», «Море, море», «Черного принца» и другое. Люблю ее произведения.

***

Очень интересны мне были Хулио Кортасар и Гарсия Маркес, латиноамериканская литература.

Был период увлечения серебряным веком, особенно много читал Федора Соллогуба, Дмитрия Мережковского, Михаила Кузьмина. Борис Зайцев был прекрасным писатель, книгами Андрея Белого я, конечно, тоже увлекался. Я много времени посвятил серебряному веку.

***

Если говорить о начале ХХ века, то мне не только русская литература этого периода нравится, но и европейская. Я очень любил роман Жориса-Карла Гюисманса «Наоборот», всем его очень советую. Например, там есть яркая сцена: герой усталый аристократ, он уже потерял непосредственное ощущение жизни, ему надо искусственно его обязательно поддерживать. И тогда он устраивает своеобразную вечеринку для друзей. Засыпает весь свой сад черным углем, окрашивает гостиную в черный цвет. На столе черная скатерть, все блюда черного цвета, а подают их обнаженные негритянки. Горят черные свечи. Это такой эстетизм, доведенный до болезненности, что характерно для декаданса. Мне нравилось это читать.

***

Мне интересен и начальный советский период. Обожаю Андрея Платонова, Бориса Шергина. А «Козлиная песнь» Константина Вагинова — это просто гениально! Она в 20-е годы написана. Считаю ее одной из лучших книг в истории русской литературы. Ее автор — человек, переживший и царское время, и серебряный век. Он перешел в советскую эпоху, когда под влиянием нового века рассыпается прежнее ощущение жизни, когда оно становится просто красивой игрушкой. Там есть игра со стереотипами… Книжка просто великолепная.

***

Мой самый любимый писатель — это Борис Поплавский. Впрочем, эмигрантская проза 20-х годов мне в целом интересна, не только Поплавский, но и Газданов.

«Апполон Безобразов» Поплавского, где действие происходит в эмиграции в 30-е годы в Париже, это то произведение, которое я мечтаю поставить, или, возможно, снять по нему кино. Еще не знаю как. Может, когда-то это осуществится. Пока я не решаюсь взяться за эту книгу.

«Роман с кокаином», по которому поставил в Томске спектакль, я впервые прочитал в 90-е. Его тогда открыли в России, он всплыл, и было непонятно, кто именно его написал. Хотя это, конечно же, Марк Леви, не Бунин, не Поплавский, не Набоков, я в этом уверен. Меня книга зацепила. Потом так случайно сложилось, что я делал по этому произведению эскиз на режиссерской лаборатории в Красноярске. Ее участники не сами выбирали, что им ставить. Мне интересна такая работа, когда ты попадаешь в предопределенную ситуацию. Это такая проверка: а сможешь ли ты сделать? Тот мой эскиз, как многие считали, получился интересным. Надеюсь, томский спектакль можно назвать странным, необычным.

***

Мне нравится читать современных философов. К примеру, Владимира Бибихина или Сергея Аверинцева. В Томске читал книжку прекрасного поэта и мыслителя Ольги Седаковой. Мне по душе жанр философского эссе.

***

Есть книги, которые мне не интересны. Например, обэриутов я читал, но остался к ним равнодушен.

Умберто Эко мне тоже не слишком нравится. У его книг откровенно искусственная конструкция. Он все время имитирует некую жизненность своей прозы. Все равно его персонажи больше похожи на манекены, а не на живых людей.

«Улисса» Джойса я, как, наверное, и многие, не смог прочесть. Это такая книжка, которую ты всю жизнь читаешь, и все равно не дочитываешь. Мой друг читает по странице в год. Не думаю, что он столько проживет, чтобы дойти до конца этого романа.

Вторая моя недочитанная книга — это «Божественная комедия» Данте. Почему-то с ней у меня не складывается. Не знаю, в чем дело.

С каждой книжкой у тебя возникает своя история. С одной ты живешь, как с женой. Бывает книжка на одну ночь. Некоторые ты читаешь от корки до корки и перечитываешь, перечитываешь, другие стараешься поскорее забыть… Все время разные отношения возникают.

Книги Виктора Пелевина мне давно интересны. У него ранние рассказы блестящие, среди особенно мною любимых — «Хрустальный мир», «Затворник и шестипалый». Нравятся мне «Жизнь насекомых», «Желтая стрела», «Любовь к трем цукербринам». Но сейчас, по-моему, Пелевин приблизился к кризису. Он начинал с легких игровых вещей, потом отправился в сторону философского трактата. Я думаю, следующий его ход — это будет возвращение к некой игре, сюжету… Хотя у него изощренно и так многое придумано.

В любом случае я его новую книгу обязательно читаю, потому что с точки зрения анализа состояния современного человека и общества он, на мой взгляд, самый острый писатель.

Правда, перечитывать книги Пелевина я не могу. Мне все с ними понятно, поэтому возвращаться к ним не хочется. Это за философские вещи, того же Бибихина, с удовольствием снова берешься.

***

Если говорить о современной литературе, то у Михаила Шишкина «Венерин волос» я прочитал с интересом. Мне понравилось, но дальше у нас «роман» пока не продолжился.

«Сердце Пармы» Алексея Иванова мне запомнилось. Замечательный писатель и очень современный.

У Эдуарда Лимонова люблю его ранние вещи. «Это я, Эдичка» — прекрасная проза по степени пронзительности.

Из поэзии мне близки Иван Жданов и Андрей Родионов. С последним, я знаком лично, он очень интересный человек. И как он читает свои стихи! Я на Красноярской Ярмарке Книжной Культуры его слушал. Возможно, когда-нибудь позову его выступать к себе в театр в Новокузнецк.

***

Одно время мне нравилось, как пишет Александр Иличевский. Мне кажется, он хорошо уловил свое время и муку своего поколения. Но читал я его недолго. Он, безусловно, талант, но с оттенком графоманства. Постепенно вязнешь в его текстах. К примеру, каждая новая книжка Пелевина, не является графоманством. В ней есть острота мысли и нерв, что заставляет читать его новые романы. А Иличевский чрезмерно избыточен, слишком много у него лейтмотивов в тех книгах, которые я пытался читать. Возникает ощущение суеты душевной и интеллектуальной. А ты хочешь катарсиса. Через некое потрясение ты приходишь к некоему осознанию мира, тебе открываются какие-то вещи. Это максимум, чего ждешь от книги. А минимум — ощущения внятности и ясности. От произведений Иличевского их нет. Учитывая, что я и так обычно нахожусь в хаосе, мне не нужно его усиливать. Я ищу космос, а не хаос. Но этот писатель его не выстраивает, он певец хаоса.

Книги Захара Прилепина мне не нравятся. Мне кажется, он слабый писатель, хотя интересная фигура с богатым опытом.

Из писательниц почитал Дину Рубину и Людмилу Улицкую. Не стал их фанатом. Чувствуются в этой прозе «белые нитки». И у обеих такая женская интонация… Когда ты достаточно изучил их книги, то многое для тебя становится понятным слишком быстро. Предсказуемость Рубиной и Улицкой привела к тому, что я стал в какой-то момент предугадывать их ходы, и они мне перестали быть интересными. В отличие от того же Пелевина, за которым труднее следить, там довольно сложная мысль всегда. А в них нет для меня уже никакой неожиданности.

***

Неизвестно откуда тебе как режиссеру придет «привет». Как-то я читал книжку Георга Юнгера, одного из двух братьев, немецких мыслителей. Я о греческом мифе прочитал — он там описывает его с точки зрения смысла. Мы все время думаем: «Дионис — бог плодородия, вокруг него вакханки пляшут», а как со своей жизнью его связать, что такое Дионис в нас, не знаем. И я, когда читал эту книгу, то вдруг понял, как надо делать спектакль «Дядюшкин сон», по повести Достоевского.

У меня там главный герой был Дионис, только не от избытка, а от недостатка. У него также «едет» пол — он не мужчина, не женщина, не молодой, не старый. Женщины сходят с ума по нему, он все время находится на границе жизни и смерти. Плюс ко всему, оживляя мертвых в своих воспоминаниях, он словно возвращает их к жизни, по крайней мере, для самого себя.

Для меня книга стала импульсом, подсказкой, как решить этого персонажа. Получилось здорово, неожиданно, точно. А я просто прочитал нужную историю.

Иногда какие-то ходы находишь, когда смотришь картину, слушаешь музыку, читаешь книгу… Если это такое произведение искусства, которое заставляет твое воображение работать, будит в тебе творческую способность. Это, кстати, верный критерий оценки. От хорошей книги или спектакля в душе наверняка все расцветет. От искусственного, надуманного произведения, этого не случится.

***

Я ужасно не люблю писать инсценировки, но иногда все варианты что есть, настолько мучительно-идиотические, на мой взгляд, что приходится самому браться за дело. Нет человека, которому можно довериться. И «Остров сокровищ», и «Щелкунчик», и «Дядюшкин сон», и «Роман с кокаином» — все инсценировки были просто невыносимы. Написал сам.

Считаю, «Дядюшкин сон» я прекрасно сделал, но это был эскиз на лаборатории, сырой материал, который так и не стал спектаклем. Теперь я главный режиссер в театре, где создавался этот «Дядюшкин сон». Но возвращаться к той работе не собираюсь. Со спектаклем как с ребенком: его сделали таким. Можно шину наложить, если ножка кривая, чтобы она стала ровнее, его душа от этого все равно не изменится. Может быть, я когда-нибудь поставлю «Дядюшкин сон» в каком-то другом театре, это уже будет новая история.

***

Есть мода на книги. Был момент, когда вдруг все начали читать Паланика, потом Кундеру, потом Павича, потом Мураками, а потом этого фальшивого Паоло Коэльо. Думаю, из окружения мода берется. Этот прочитал, тот, все они говорят, что крутая книга. И ты тоже стремишься прочесть. Не знаю, что сейчас в моде. Может, потому, что я уехал из Питера давно, и вне контекста нахожусь. С друзьями о другом теперь уже говорим, не о книгах. Теперь я сам для себя моду определяю!

Сейчас случай помогает мне выбирать книги. Иногда увижу интересное произведение у кого-то в гостях. А бывает, блуждаю по книжному магазину и мне какая-то книга нравится, я ее покупаю.

Когда у меня спектакль на выпуске, то я порой читаю, порой нет. Бывает, незадолго до премьеры нравится что-то сложное читать, философские книги, например. Они тебя настолько заставляют сконцентрироваться, что ты хотя бы на время забываешь о спектакле. Он же тебя постоянно «держит», ты о нем думаешь. Надо забыться. И лучше забыться с книжкой, чем как-то иначе. Другие способы для здоровья значительно тяжелее, чем чтение.

Текст: Мария Симонова

Фото: Мария Аникина