Принцип чтения.
Алексей Пиоттух: «Книги имеют такое свойство — уходить»

Музыкант и композитор Алексей Пиоттух играет на редком инструменте — домра-альт. Книги его тоже часто привлекают часто необычные: этот герой нашего «Принципа чтения» стал первым, кто назвал среди любимых книг романы Саши Соколова.

Другая страсть Алексея — испаноязычные страны, и неудивительно, что он давно увлечен произведениями Хорхе Луиса Борхеса. Читает музыкант и мемуары композиторов, поэтому знает, какие истории получились особенно захватывающими.

А еще мы выяснили, что Пиоттух пишет не только музыку: однажды он сочинил повесть, вскоре родилось и музыкальное сопровождение к ней, но слышали это произведение пока только друзья.

— Моя бабушка работала преподавателем русского языка и литературы, поэтому с самого детства у меня был, можно сказать, идеальный собеседник для обсуждения книг. Мне повезло: я начал читать и писать рано, причем сразу правильно, мне грамотность передалась на генетическом уровне.

Хотя не сказал бы, что прочитал за свою жизнь много книг. Знаю людей, которые их просто «глотают», а я немало из того, что нужно, пока не осилил.

***

Мне всегда было интереснее читать не то, что по школьной программе положено. Проходим, к примеру, «Поднятую целину» Шолохова, а я в это время Александром Грином увлекся. Благодаря бабушке у нас дома была библиотека. Не сказать, что очень большая, зато очень емкая и пополнялась постоянно. В том числе, семья подписалась на полное собрание сочинений Александра Грина. Естественно, приходило нам по одному тому. Я всегда их с нетерпением ждал. Произведения были разные по художественной ценности. Некоторые в духе соцреализма, а некоторые из ряда тех, которые многие читатели действительно любят. «Алые паруса», «Бегущая по волнам» — нечто полуфантастическое и очень романтическое. Однажды слышал выражение «Вымышленная страна Гринландия». У этого писателя некоторые города, например, Зурбаган, Лисс, переходят из одного произведения в другое. Если ты читаешь несколько книг подряд, то возникает ощущение, что у Грина другая реальность, и появляется желание в ней побывать.

***

Если говорить о русских классиках, то особенно люблю Достоевского, Чехова, Гоголя. Хотя «Мертвые души» полюбил не сразу — когда в школе их проходили, то немного заставлял себя читать. Потом оценил: «Надо же, какая книга!». С упоением ее прочел. Не помню, куда исчезли из моего дома «Мертвые души» — красивое издание было, с замечательными иллюстрациями…

***

Книги имеют такое свойство — уходить. Надо за ними следить, чтобы не пропали. Несколько важных книг я таким образом потерял и после очередной пропажи решил больше никому ничего не давать почитать. Дисков и пластинок это тоже касается. Благо, музыку в наше время легко можно копировать.

А когда мне хочется поделиться с человеком книгой, я стараюсь купить такую же и подарить ему.

С детства проза мне почему-то больше нравится, чем поэзия. Я, естественно, преклоняюсь перед гением Пушкина, Лермонтова, Есенина, но скорее открою томик прозы, чем сборник стихов.

Что касается формы, то трудно сказать, малую или крупную предпочитаю. Я уверен, что нет хороших и плохих жанров в музыке — в каждом есть талантливые сочинители и есть бездарные. Также и в литературе. Есть Борхес. У него малые формы, он может в рассказе на двух страницах такую открыть Вселенную! А другой мой любимейший писатель из наших современников, Умберто Эко, напротив, мастер особо крупных форм.

***

Мой любимый роман Умберто Эко — «Остров накануне». Рекомендую его всем. Не очень умно пытаться передать его содержание. Там, как и в других произведениях этого писателя, собрано все, реальные события смешаны с выдуманными. Мощный вкус достоверности повествованию придает то, что он опирается на реальные события и личности, вскользь их упомянув. А потом вымышленные герои начинают действовать, и ты уже не сомневаешься в их реальности.

Умберто Эко умеет постепенно нагнетать, медленно подводить к фантастическим событиям, причем обосновывать их. Сразу прочитав, скажешь: «Да ну!», но когда он тебя постепенно к ним подводит, начинаешь задумываться: «Может, на самом деле это реальность, а простых, известных всем вещей не существует?».

***

Герман Гессе мне очень нравится. Я, конечно, начал с его полуфантастических вещей, со «Степного волка» и «Сиддхартхи». У него есть более реалистические, спокойные, неторопливые повествования. Кому-то такая книга может скучным показаться, а мне нравятся подобные вещи. Только их нужно не в троллейбусе читать и не на пляже. В тишине, лучше всего дома, раскурив сигару, взяв бокал вина… Это я мечтаю, конечно, не часто мне доводится таким образом усиливать удовольствие от чтения!

Фантастические произведения Гессе проглатываются, их можно читать в любых условиях, потому что ничего не замечаешь. Случалось даже свою остановку за книжкой проехать.

***

Во время Перестройки в России был период повального увлечения эзотерической литературой. Ее в огромных количествах продавали везде: в магазинах, на улицах, в лавочках. Я много подобных книг тогда прочитал, но вовремя остановился.

В тот момент мне случайно попался в журнале «Наука и религия» какой-то рассказ Хорхе Луиса Борхеса. Мне показалось, это близко к эзотерике, поэтому автор меня заинтересовал, я запомнил его имя.

Затем увидел и купил в магазине «Искра» сборник рассказов Борхеса. Я его запоем прочитал. После еще одну книгу приобрел… Некоторые рассказы прочитал в разных переводах, сопоставил их, было интересно.

Лет 10 назад увидел в магазине новый четырехтомник Борхеса. Он стоил солидно, я листал его, ходил, «облизывался», боялся, только бы кто-то не купил его раньше меня. Некоторые вещи из того издания я уже читал прежде, но многие мне не попадались, поскольку были опубликованы впервые. Наконец настал День моего рождения. Когда меня спрашивали, что я хочу в подарок, просил деньги. Пошел потом и купил себе собрание Борхеса!

***

Борхес еще больше, чем Эко любит смешивать события реально существовавшие и выдуманные. Этим приемом он в совершенстве пользуется. Еще он интересен тем, что часто прибегал к приему — писал литературоведческие исследования на свои же произведения. Он любил создать вымышленного героя, наделить его точными именами, датами жизни, а спустя некоторое время начать его исследовать как реально существующего.

***

Еще этот писатель привлекает меня потому, что я люблю все испаноязычное, это и музыки касается, и литературы. Аргентина с ее танго, Карлосом Гарделем, Астором Пьяццоллой и Хорхе Луисом Борхесом — для меня загадочная страна. Пока я еще там не был, но мечтаю ее увидеть. В Испании бывал неоднократно, но все время хочется туда снова.

Аргентина на другом конце земного шара, туда добраться сложнее, но мечта есть мечта!

Первая моя встреча с произведениями Саши Соколова тоже была в журнальном варианте. По-моему, в «Москве», в 3 или 4 номерах напечатали «Школу для дураков». У меня одноклассница филолог, она тогда училась в университете, а я только из армии пришел. Увидел у нее журнал, полистал, попросил на несколько дней и просто проглотил… «Школу для дураков» читаешь — порой прямо плачешь. Иногда от грусти, но чаще от некоего необычного состояния… Не знаешь, как еще реагировать на эмоции. Бывают там эпизоды, которые можно назвать слегка комичными. Но когда ты всерьез относишься к книге, то нет комичности, вместо нее — упоительная трогательность, неуклюжая красота. Мне кажется, больше я ни у одного автора такого не встречал. И как Саша Соколов обходится со словом! Я сразу для себя так определил, потом отзывы читал, и понял, что не ошибся. Он заново открыл русский язык, причем не коверкая его, не измышляя, а открывая иное значение самых простых слов. Из-за этого у него иногда пишется целая страница слов с маленькой буквы, без знаков препинания. Или, наоборот, предложения из 1–2 слов. И это убедительно, по-другому и не напишешь.

Когда я роман прочитал, вернул (была целая очередь желающих взять эти журналы), то ходил по улицах, стеная. Думал, где бы найти этот текст — хотелось его перечитывать и перечитывать.

Однажды случайно проходил мимо уличной лавочки, где под открытым небом продавали «макулатуру» — старые подшивки журналов, особо никому ненужные. Я смотрю — подшивка журнал «Москва»! Начал ее изучать, и представьте себе мое счастье, когда я нашел полностью роман и обрел его в журнальном варианте! Зачитывался им, много раз перечитывал, пока не одолжил товарищу. Все, пропали журналы. В конце концов появился у меня двухтомник Саши Соколова, где «Школа для дураков», «Между собакой и волком», а также «Палисандрия».

«Школа для дураков» с первого слова цепляет, «Между собакой и волком» со второго раза начинаешь понимать, а «Палисандрия» — это другого плана история. Роман отличается, там другой язык, более традиционный. Сюжет такой, что, если попытаться его пересказать, получится вульгарно. Но когда читаешь строки, написанные Сашей Соколовым, такого чувства не возникает. Зато там есть моменты, от которых, если задуматься, не по себе.
После этого двухтомника еще одна книга этого автора вышла, «Триптих». Я ее не читал пока, не видел нигде, как встречу в бумажном варианте, приобрету обязательно. В электронном виде пробовал читать, но не то. Это книга из трех поэм. Отзывы в интернете разные. Один, которому я поверил — это тот же Саша Соколов, просто на сей раз он по-другому воплотил свой талант. Некоторые ругаются, такая толстая книга, зачем потрачено столько бумаги, когда бывает, на целой странице только одно слово. Но это сделано автором, он так задумал, для него важно такого оформление.

***

У меня есть некий опыт собственного литературного творчества. В детстве и юности пытался писать фантастические рассказы, ничего не сохранилось. Потом, когда я находился в рядах советской армии, написал повесть. Как ее описать, даже не знаю. Я тогда был под впечатлением от «Мастера и Маргариты», которую читал по ночам. Думаю, в моей повести есть налет булгаковщины. Встречаются небольшие прямые аллюзии. У одного из третьестепенных героев, к примеру, было прозвище «Понтий Пилат».

Когда я вернулся из армии, у меня возникла идея к этой повести написать музыку. Ее я сочинял с детства, и, став взрослым, самостоятельным человеком, создал дома небольшую студию звукозаписи. Еще аналоговую, там были катушечные магнитофоны, пульт и большое количество разных инструментов. Я по очереди записывал партии. Затем включал магнитофон с одним инструментом, играл на другом… Это теперь можно все свести с помощью техники, а тогда приходилось все почти «вручную» соединять.

В студии я записал целый альбом музыки к своей повести. Было четко распределено, в какой момент что звучит, продумана своя система лейтмотивов, музыкальная характеристика главных героев. Еще сделал специальный световой агрегат, он действовал по типу светомузыки. Разноцветные фонари — и на каждый звук своя кнопочка на пульте. Хотелось, чтобы музыка, слово и свет действовали одновременно.

Я мечтал о том, что приглашу друзей, свяжу их по рукам и ногам, чтоб не убежали, и заставлю выслушать от начала до конца мою запись. Иногда ни в чем не повинные люди сами соглашались стать ее слушателями!

На мой взгляд, было довольно интересно. Возможно, когда-нибудь доделаю, переработаю и воплощу в жизнь этот проект.

***

Одна из моих любимейших книг — это автобиография композитора Сергея Сергеевича Прокофьева. Когда я учился в музыкальном училище, она мне попалась в библиотеке. Толстенная книга, хотя там много фотографий. Когда я ее прочитал, то был под огромным впечатлением. С трудом сдал ее обратно, а вскоре купил ее в магазине. Был счастлив неимоверно! Прокофьев — один из моих любимых композиторов. Он музыку писал с раннего детства, и с того же времени вел дневники. К счастью, они сохранились. Уже в зрелом возрасте он решил написать автобиографию. В книге он приводит свои детские рукописи, рисунки, заметки. Это настолько живая книга, что, если начинаешь ее читать, остановиться невозможно. Хотя и не художественная литература, но написана таким ярким языком, как и вся его музыка!

***

Поразили меня мемуары одного из моих любимейших композиторов, Гектора Берлиоза. У него история ближе к художественной, он словно пишет про себя захватывающий роман.

***

Бывает, когда писатели о музыке книги сочиняют. Ромен Роллан, например. Или очень известен Доктор Фаустус Томаса Манна. В его романе главный герой Адриан Леверкюн, его прообраз — живший в то время (рубеж XIX–XX веков) композитор Арнольд Шенберг. Он прославился тем, что изобрел 12-тоновую систему. Сложно пояснять немузыкантам, что это такое. Скажем, речь идет о музыке, где нет мелодии и гармонии в нашем понимании, а все посвящено строгому соответствую музыкального ряда. Он над этой теорией работал всю жизнь и по праву считается ее основателем. Его последователи — это целая плеяда композиторов нововенской школы.

***

Я бы не сказал, что чтение отвлекает меня от работы. Когда нет времени, то я просто не читаю, когда есть — читаю. Это раньше бывало — берешь на три дня книгу, и надо ее непременно успеть прочесть. Или, хуже того, на одну ночь тебе роман одолжили. Тогда, бывало, читал бросив все дела, теперь такого уже нет.

Текст: Мария Симонова

Фото: Мария Аникина