Принцип чтения.
Борис Перцев: «Включаю аудиокнигу, слушаю и одновременно работаю»
Известный томский
Почему не стоит торопиться, взяв в руки издание, какими должны быть иллюстрации произведения, кого из художников стоит читать и за что наш герой любит аудиокниги, мы выяснили в очередном «Принципе чтения».
А заодно посмотрели какие издания Борис Перцев приобрел недавно в первую очередь
— У моего отца была своя библиотека, а в ней — книги только по искусству. Он был художником, по вечерам садился и листал альбомы — живопись, графику… Я тогда маленький был, учился в художественной школе. Он предлагал мне: «Посмотри!» и удивлялся: «Что так быстро?». Постепенно приучил меня: иллюстрации надо рассматривать медленно. Я понял, что сразу картины не поймешь. Правда, печать в основном была плохая, графику еще можно было почувствовать, а вот живопись — сложнее. Впрочем, книги, изданные в ГДР, были с великолепной немецкой печатью. Встречались и альбомы — Айвазовского, Шишкина, передвижников. Они были с хорошими иллюстрациями.
***
Мне с детства запомнились альбомы Херлуфа Бидструпа. Забавный был альбом «Сотворение мира» Жана Эффеля. В те годы атеизма в ней хоть с юмором, но было рассказано, в какой день бог создал животных, в какой — остальное… Еще с Библией мы соприкасались в художественной школе на истории искусств. Для этого предмета надо обязательно знать библейские сюжеты. Помню, нам ненавязчиво объясняли, что такое жертва Авраама. Мы видим на картине: мужик с ножом, и ангел схватил его за руку, и ребенок связанный… Спрашиваем, «А за что он убивает?» — и нам рассказывают про жертвоприношение.
***
У меня не было художественной литературы дома, книги брал у друзей, читал то же, что и они. В юности в основном приключения.
Три года служил в армии в морском флоте. Правда, все время почти провел на берегу. Рисовать надо было, кто меня в море пустит! Неподалеку была библиотека, я там прочитал Гюго «Человека, которого смеется», потом Достоевского. «Неточка Незванова» мне понравилась, а «Идиот» — меньше, показался сложным. Сервантеса только первую книгу «Дон Кихота» осилил. На вторую не хватило настроя… Надо же сесть и читать, а что такое армия? Сел, через полчаса «Побежали!».
***
В студенчестве мы жили с друзьями втроем, и книги читали вслух. Ложишься на диван, и слушаешь. Дело в том, что книги одалживали на короткое время, например, на день, а прочитать ее хотели все. Помню, мы так «Мастера и Маргариту» прочли, Плутовской роман.
По учебе нам читать приходилось немного, потому что я —
***
Эпистолярный жанр мне нравился. С годами начал читать дневники Константина Коровина, письма Ван Гога. Интересно было, когда нет выдуманных писателем сюжета, а ты просто узнаешь, что художники переживали. Еще увлекали меня дневники Кента Рокуэлла, прекрасного американского художника. О нем мало сейчас помнят. Он получил премию как борец за мир. Был миллионером, много путешествовал на собственной яхте (что еще при его деньгах было делать?!), его бортовые журналы были как дневники, он описывал каждый день. «В диком краю» у него прочитал с удовольствием. И он сильный иллюстратор, график, живописец.
***
Однажды, еще в молодости в Хабаровске я заметил, как один местный иллюстратор читал маленькую брошюрку. Так, пара фраз, ее можно было изучить за две секунды. Все стали возмущаться: «Что ты так медленно читаешь?». А он: «Я же иллюстратор, я же вживаюсь в текст!».
Мне никогда не нравилось скорочтение, принятое в школах. Я мог прочитать одно предложение, и долго его обдумывать. Не понимал, как люди читают книгу по диагонали. Какой
Я много иллюстрировал журналистские материалы, писал карикатуры. Искал обычно ключевое слово в тексте, чтобы от него оттолкнуться.
С книгами тоже работал. И томских писателей, и не только. Недавно иллюстрировал «Житие святой Ольги», из Коломны был заказ. Но тяжело на расстоянии такие проекты делать. Я человек старой закалки, мне надо держать материал в руках. Когда присылают по интернету текст, то сложно. Хочется осязать.
Моя матушка работала в типографии, там печатали местную газету и
Когда дарю книжки с моими иллюстрациями или свои работы, то обычно пишу на них «Другу от автора». Недавно по дороге из Кемерово в Томск купил сборник Омар Хайяма. Принес в мастерскую. Зашел друг: «Такая обложка хорошая! А у меня день рождения был недавно. Подаришь мне книгу? Только распишись».
Я по привычке чуть было не написал «от автора».
***
В мастерской у меня есть библиотека —
Вот, например, каталог с международной выставки карикатур «Русский характер». Приятно было: 115 участников из разных стран мира, и 2 моих работы вошли в каталог. назывался. Это единственный экземпляр каталога в Томске.
***
Немецкий художник Вернер Клемке хорошо писал про иллюстрации книг. Убеждал, что главное — мысль автора, а остальные, кто работал над изданием, уже оркестр, аккомпанирующий писателю. Если говорят, что иллюстрации превзошли текст, значит, провалил художник задачу. Еще он же утверждал, что детская книга должна быть такая, чтобы ребенок мог взять кисточку и повторить рисунки. Клемке чувствовал книгу.
***
Мне разные иллюстраторы интересны. Например, издание Гомера купил ради гравюр Дмитрия Бисти. Это ксилографии. Рассмотрел их, некоторые песни перечитал. Но для меня это сложно, на Гомера мне надо настраиваться.
В «Божественной комедии» Данте мне нравятся иллюстрации Гюстава Доре. Они такие, что можно вырезать страницу и повесить на стену. С точки зрения Клемке, это неправильно. Но модно было одно время иметь картинку из «Божественной комедии» в прихожей. Недавно я зашел в букинист — увидел это издание. Стал покупать, продавец меня предупредил: «Ребенок почиркал некоторые страницы». Я говорю: «Не важно, главное, иллюстрации не пострадали».
«Божественная комедия» — сложная вещь. Дважды ее читал, один раз, когда мне 33 года исполнилось, там же есть строки об этом возрасте: «Земную жизнь пройдя до половины…». А второй раз перечитывал, когда ездил поздней осенью в деревню школу оформлять. Такие звезды там были…
Вспомнил другую историю о звездах. Был у меня друг живописец. Он вступил в общество поклонников Рериха, а потом перестал ходить на их заседания. Я спросил почему. Он признался: «Они там не про художника говорят, а о другом! Я выйду после встречи, иду в мастерскую, и мне кажется, со мной звезды разговаривают. Я испугался…».
Нам, художникам, людям впечатлительным, надо знать, через какую грань не переступать, чтобы не рехнуться.
Александра Галича я обожаю. Его книгу, которая у меня теперь в мастерской, я нашел… В томском общественном туалете! Это издание 1990 года. Все страницы целы, хотя видно, что книга периода перестройки: странички желтые, обложка мягкая. Потом стали лучше печатать.
Песни Галича мы в студенчестве слушали, магнитофонные записи у нас были. Нашел в книге эти тексты. Владимира Высоцкого мы тоже сначала услышали, а потом прочитали.
***
Купил
Восприятие у всех разное. Я спрашивал у знакомых артистов, они говорят, что не могут слушать аудиокниги: «Там же другой актер, я
А мне проще послушать в подаче артиста, тогда я вхожу в ритм стихотворения.
***
Аудиокниги я люблю. Сейчас мне особенно история интересна. Наверное, так всегда в солидном возрасте. И художественное, и документальное слушаю. «Архипелаг ГУЛАГ» тяжело мне дался. Виктор Некрасов про войну тоже непросто, но легче. Рассказы Константина Симонова обожаю.
К своему стыду, только недавно узнал, что Дантес был родственником Пушкина, мужем сестры жены поэта. Знакомые удивляются, как же ты не знал! А я же художник, мне это не преподавали. Просто: Дантес — враг, а Пушкин — наше все.
Теперь поразился, когда прочитал, что младшая дочь Дантеса изучила русский, и портрет ее дяди, Пушкина, в доме был. И она вдруг узнает, что папа дядю убил. Спросила: «Папа, как вы живете после этого?!». Она так Дантеса в итоге достала, что он ее поместил в психиатрическую лечебницу.
Радзинского люблю слушать. Он и артист, и историк. Романы Пикуля раньше читал, но там мало истории, больше вымысла. Стараюсь слушать разных авторов, исследователей: чтобы свою точку зрения составить, надо узнать побольше чужих мнений.
Хочется глубже знать историю, многое упущено!
***
Раньше была культура посещать книжные магазины. Не только для того, чтобы купить книги, но и просто посмотреть. Оценить обложку, графику, размер, почувствовать издание в руках.
Потом стало некогда, во время перестройки надо было деньги зарабатывать. И эта традиция пропала. В букинист редко, но захожу. Книги листаю.
Недавно купил там «Советские товарные знаки», это редкое издание, у меня ее даже брали преподаватели показать
***
«Мертвые души» Гоголя перечитал, когда преподавал в художественной школе в Северске. По учебному плану было задание сделать скульптуры, а в школе дети как раз изучали это произведение. Я сказал: «Читайте, выбирайте героя, изображайте его». Получились интересные вещи, они думали, обсуждали… Делали Коробочку: коробка, а из нее старушка смотрит. Других героев тоже прочувствовали. Например, создавали композиции: русское колесо, тройка, нос, цилиндр Чичикова…
Сначала мне показалось, не пойдет, дети что попало сделали. Но все слепили, выставили — и оказалось интересно!
Сегодня я редко покупаю книги. Прочитать хотя бы то, что есть! И люблю возвращаться к знакомым вещам. Например, к «Мастеру и Маргарите». Скоро, может, Ильфа и Петрова перечитаю, тянет меня к ним. Но «совращает» интернет, где можно найти аудиокнигу: я включаю
Текст: Мария Симонова
Фото: Мария Аникина