«Сначала нужно настроиться на серьезную работу».
Новый главный режиссер «Скомороха» о переезде в Томск, премьерах и совмещении ролей

В театре куклы и актера «Скоморох» имени Романа Виндермана новый главный режиссер — до настоящего момента эта должность пустовала целый год.

Сергей Иванников — заслуженный деятель искусств республики Хакасия, лауреат Государственной премии РФ, дважды лауреат Национальной театральной премии «Золотая маска». Весной он уже начал сотрудничество с томским «Скоморохом» — поставил здесь «Сказку о рыбаке и рыбке». Довольными тогда остались все: и труппа, и зрители, и режиссер.

Сейчас Иванников репетирует спектакль для взрослых «Пиковая дама» и осваивается в новом доме в роли хозяина. Интересно, что в театре он занимает обе ключевые творческие должности: главного режиссера и главного художника.

Мы поспешили познакомиться с новым главным и выяснить, почему он приехал в Томск, какими будут новые спектакли «Скомороха», зачем совмещать работу режиссера и художника и есть ли для творческих людей жизнь за пределами театра.

— Сергей Валерьевич, как появилось предложение «Скомороха» возглавить театр? Уже в прошлом году были разговоры, что вы станете главным режиссером, но официально вас представили в этом качестве только в августе. Вы долго раздумывали?

— Мне «Скоморох» давно знаком, я всегда следил за тем, что здесь происходит, кто приезжает на постановки, кто руководит театром. Мы, хотя и не часто, но общались, встречались на фестивалях, созванивались. В прошлом году директор театра Лариса Юрьевна Отмахова сделала мне такое предложение — возглавить «Скоморох». Это очень ответственное решение, поэтому время на раздумья было и у меня, и у нее. Мы сразу договорились, что сначала я приеду в Томск на постановку. Мне нужно было познакомиться с цехами, с актерами. Впрочем, наверное, отчасти я сразу же внутренне согласился, но хотелось убедиться в своих мыслях, желаниях, чтобы все было серьезно. И в итоге решение принято! Я доволен. После того как несколько лет назад я ушел из Хакасского национального театра кукол «Сказка», работал как приглашенный режиссер в разных городах, в Иркутске, Хабаровске, Красноярске… Постановки на выездах — это замечательно, но спектакль со временем многое теряет, потому что за ним нет контроля. Это очень обидно всегда. Кроме того, всегда приятнее иметь дом.

— Поскольку «Скоморох» теперь ваш дом, то вы собираетесь переехать жить в Томск?

— Наверное, буду почти все время проводить в этом городе. Хотя в Новосибирске у меня и квартира, и кабинет рабочий. Иногда собираюсь туда наведываться. Тем более что в этом случае расстояние не проблема, два города находятся рядом.

Новосибирск — моя родина, я там вырос, и, конечно, его по-своему люблю. Хотя работал в этом городе совсем немного. У меня было два театра: в Тамбове, в Абакане, теперь появился третий — в Томске. Обычно я с разными городами временно сотрудничал. А был период, когда приходилось окна шпаклевать, потому что не было работы в театре. Но это в 90-е, тогда у всех были проблемы. С Новосибирском связан мой проект — я создал когда-то в нем собственный театр марионеток. Он находился в школе, мы заняли несколько классов, оборудовали зал на 40 человек. Вход отдельный у нас был. Правда, приходилось очень сложно, нужно было содержать театр на свои деньги, что почти невозможно. Впрочем, мы три года продержались, даже на фестивали ездили.

Потом я понял, нельзя больше так людей мучить. Мы работали почти сутками, чтобы выручить средства на материальную часть. Сначала все горели этим театром, и дела шли, но потом мы выдохлись. И не было совершенно поддержки от региона, от города, хотя другие театры и то писали властям с просьбами нас поддержать. Безрезультатно. И мы разбежались.

— Какое у вас впечатление от Томска? Вы ведь здесь и в Северске, где участвовали в создании спектаклей, бывали не раз.

— Томск как город меня совершенно устраивает. И ностальгия по прошлому возникает: давным давно моя жена училась здесь, я к ней приезжал, потом наш сын тоже получил в Томске образование. Я в этом городе часто бывал, хотя и недолго. У меня никогда не было столько свободного времени, чтобы неделю спокойно погулять по Томску.

— А какое-то представление о театральной ситуации в Томске у вас сложилось? Собираетесь ли следить за работами коллег?

— Сначала максимум внимания буду уделять «Скомороху», надо во всем разобраться, вникнуть во все мелочи, детали, настроиться на серьезную работу. Пока не думал о контактах с коллегами. Когда приезжал в Томск на постановку, почти не выходил из «Скомороха». Только один раз по делу вырвался ненадолго в ТЮЗ, застал фрагмент репетиции спектакля. Пока не знаю, насколько сильные театры в Томске. Предполагаю, конечно, посещать премьеры и спектакли коллег, насколько мне позволит время, буду вникать в местную театральную жизнь.

— Есть ли уже у вас первые впечатления от томской публики?

— Она другая, не абаканская, а вот какая именно, я пока не понял. В каждом городе свой зритель. У меня был случай в молодежном театре Алтая, где я как художник-постановщик работал с омским режиссером Сережей Тимофеевым. Мы сделали там спектакль по О’Генри «Вождь краснокожих». На премьере в зале были дети, их оказалось невозможно успокоить. Ученики 4–5 классов подняли в зале шум, как на стадионе на финальном матче футбольного чемпионата. Актеры работали «в пустоту» в такой ситуации. В зале творился какой-то кошмар. Я был в шоке, такого ужасного поведения больше нигде не наблюдал.

В Абакане таких ситуаций не бывало. Там хороший зритель, дети приучены к театру. Тем более, я стремился делать спектакли для семейного просмотра. Чтобы папа не бежал в буфет за пивом пока ребенок смотрит сказку, а находил для себя какой-то интерес в детской постановке. Мне это удавалось. Ребенок понимал одно, родители смеялись над другим.

В Томске я еще не разобрался, какие здесь зрители, это впереди.

— Весной вы поставили в «Скоморохе» «Сказку о рыбаке и рыбке». Какое представление после этой работы создалось о труппе?

— Это не быстрый процесс, надо поплотнее с ребятами познакомиться. В своей первой томской постановке решил посмотреть на молодежь. Считаю, у нас была плодотворная творческая атмосфера во время репетиций. Меня приняли ребята, и у меня к ним не было претензий. Все сложилось. Сейчас, во взрослом спектакле, который мы начинаем репетировать, попробую и «ветеранов».

— Какую репертуарную политику вы собираетесь вести? Продолжится ли «театр на подушках» для малышей? Будут ли появляться вечерние спектакли? Когда-то «Скоморох» ими славился… Каким видите баланс?

— Театр на подушках — это здорово, он, разумеется, останется. Что касается вечернего репертуара, то пока я собираюсь каждый год делать одну постановку для взрослых. Знаю, было время, когда в «Скоморохе» были замечательные вечерние спектакли, но это растерялось в последние годы. Уверен, надо постараться вернуться к подобным постановкам, хотя это будет процесс сложный и не быстрый. Зритель отвык от вечерней афиши. Но интерес публики во многом будет зависеть от уровня работ. Всего на сезон планируется как минимум четыре постановки. Точное количество зависит от сложности выбранного материала. Пока репертуар в процессе обсуждения, мы с директором все уточняем и обсуждаем.

— Собираетесь ли приглашать на постановки в «Скоморох» коллег?

— Сейчас не очень простая постановка в стране, но я планирую, что к нам будут приезжать режиссеры. Это важно и полезно для театра, когда приезжает мастер со своей манерой работы, виденьем спектаклей.

— Ближайшая премьера — это ваша постановка «Пиковой дамы» Александра Пушкина. Чего ждать от этого спектакля?

— «Пиковая дама» у нас — мистическая драма. Это будет «черный кабинет» (то есть, актеры будут управлять куклами незаметно для зрителей). Детали постановки пока не хотел бы раскрывать. Лучше приглашу всех на премьеру, она состоится 16 октября.

Думаю, что эта история прекрасно подходит для театра кукол. Пушкин, Гоголь — это вообще родные авторы театра кукол. Уверен, любое произведение Гоголя тоже можно поставить с помощью кукол.

— Вы приверженец «черного кабинета». Значит ли это, что самих актеров в ваших спектаклях мы не увидим, они будут скрыты от зрителей, останутся в темноте?

— Конечно, нет. Хотя я действительно предпочитаю «черный кабинет», он мне нравится, потому что это чудо, фокусы, это театр кукол. Но не собираюсь ограничиваться только одним направлением. У нас будут выездные спектакли, постановки, которые можно представить на открытой площадке без какого-либо специального света. Хотя в зале с нормальной сценой и светом всегда хочется сделать что-то серьезное, большое.

— Вы в «Скоморохе» и главный режиссер, и главный художник. Что означает совмещение двух ролей — это для вас самый комфортный вариант работы?

— Полагаю, каждый режиссер должен быть немного художником, а каждый художник, в свою очередь, немного режиссером. Бывает, встречаются два мастера, сильных, интересных, а спектакль не получается. Надо понимать профессию и того, и другого. У меня при сотрудничестве с режиссерами или художниками иногда возникали некоторые сложности. Я попробовал совместить две задачи в себе и решил: так работается комфортнее, профессиональнее, продуктивнее. Ты зависишь только от себя, винить в неудаче сможешь только себя, ответственность повышается. Кстати, я еще и часто сам отвечаю за музыкальное оформление спектакля. В работе с композиторами бывают проблемы: композитор-то хороший, но не театральный, и его музыка не подходит для сцены по каким-то параметрам.

Для меня звуковое решение спектакля много значит. Музыка — мой большой помощник. Я могу целый день сидеть и прослушивать разные мелодии.

В это время у меня в голове возникают мультипликации, идеи, иногда даже целые мизансцены. Непонятно, невозможно объяснять, как именно это происходит. Вероятно, по наитию. Прослушав какую-то мелодию, чувствуешь: «Знаю теперь, как эту сцену делать!». У меня всегда с собой полная флешка всевозможных записей: и классики, и попсы, и рока. Но в последние годы редко просто так музыку слушаю, времени нет. И мне ее хватает по работе. Конечно, когда-то и у меня были свои любимые группы. Все-таки музыкальные вкусы сложились в молодости. Я очень любил хард-рок, еще «Машину времени», «Воскресение». Я на их записях вырос. Это были первые рок-команды, которые появились в нашей стране. Наверное, я так и остался приверженцем этой музыки.

— Нет ли у вас ощущения, что в театре кукол все уже было? Можно ли изобрести что-то новое?

— Без сомнения, можно, сейчас столько новых технологий, надо их возможности изучать. Многие видеоряд в спектаклях используют. Я тоже, но считаю, что не надо этим приемом увлекаться, важно знать грань, следить, чтобы видео играло на образ. К технологиям у меня непростое отношение. Думаю, руку в создании эскиза ничем не заменишь. Я пробовал работать на компьютере, но мне не понравилось. Люблю карандаш, бумагу. Да, можно в наше время сочинить заводную куклу, она будет сама двигаться по сцене, актер не понадобится даже. Только это будет совсем другой театр. Основы профессии, театра для меня незыблемы, а технологии только «костыли», помощники. Того же разряда, как интернет, который я не очень люблю, но он позволяет быстро найти ответ на любой вопрос, не нужно больше перелистывать множество книг, чтобы отыскать информацию.

— А как вы относитесь к социальным сетям? Используете их для общения, для работы?

— Нет, они мне не по душе, меня нет там. Я даже телефон-то не очень люблю, полагаю, он только для того, чтобы договориться о встрече, а не обсуждать, как у кого дела. Мне всегда хочется увидится с человеком, посидеть полчаса хотя бы, поговорить глаза в глаза. Я за живое общение.

— Что для вас в жизни важно, кроме театра, есть ли другие увлечения, или для них просто не остается времени?

— Театр действительно занимает почти все время. Невозможно иначе, вся жизнь проходит в нем! А потом ты едешь домой в автобусе или такси, спать ложишься, и продолжаешь думать о работе. Я не умею отключаться от театра полностью, наверное, так и не может быть. Но это и хорошо. У нас такая сложная жизнь, найти в работе счастье и радость далеко не всем удается. А я счастливый человек, у меня хобби совмещается с профессией.

Впрочем, другие увлечения, конечно, есть. Например, я люблю футбол, но слежу только за чемпионатами Европы и мира. Чемпионат России боюсь смотреть, очень уж расстраиваюсь. Надо что-то одно выбрать, либо российский футбол, либо мировой. Я за красивую игру. Определенной сборной, которая мне бы очень нравилась, нет. Когда-то Франция с Платини поражала, какое-то время итальянцы шикарными были… Но все течет, все меняется. Только у нас футбол, к сожалению, долгие годы на одном и том же уровне… Не удается выигрывать.

— Если говорить о победах, то вы дважды становились обладателем национальной премии «Золотая маска», получали другие престижные награды. Со «Скоморохом» у вас тоже есть амбициозные фестивальные планы?

— Я никогда не думал о призах и фестивалях, когда работал. Делать спектакли специально на «Золотую маску» — это неправильно и как-то глупо. Тем более что заранее неизвестно и режиссеру, и художнику, что в итоге получится. Всегда могут быть неожиданности, в чем, собственно, и интерес нашей работы.

Никогда не знаешь, какой будет премьера. Загадывать не стоит. Но, естественно, я планирую, что в томском театре будут спектакли, которые мы сможем возить на фестивали.

— Возможно ли, что мы увидим постановки по произведениям современных авторов?

— Предполагаю, что да, просто не буду пока озвучивать планы. В последнее время у нас такая ситуациях в российских театрах, что после недавних скандалов лучше ничего не называть и лишний раз никого не будоражить. У меня есть ни один вариант для взрослых постановок, просто всему свое время.

— Насколько вас беспокоит российская театральная ситуация, опасность появления цензуры?

— Конечно, тревога есть. Но считаю, все-таки надо настаивать на своем. Уметь донести, что эта тема важна, а кто автор, российский или заграничный, неважно. Мы не враги театра, будем делать то, что считаем нужным и лучшим. В России много было перегибов на протяжении ее истории. Думаю, надо отстаивать свою позицию.

Текст: Мария Симонова

Фото: Мария Аникина