Первый киносеанс.
Татьяна Соломатина: «Не пойдешь в кино» было для нас главным наказанием детства»

Татьяна Соломатина, Депутат Законодательной Думы Томской области, директор ООО «Здоровье»:

— Мы жили в маленьком поселке, и советское кино, лица его актеров в то время для нас были эталоном, олицетворением того, к чему мы все стремились. Дом культуры — тогда он просто назывался клуб — был главным средоточием культурной жизни в поселке.

Фильмы для детей показывались три раза в неделю, для взрослых — каждый день. Самым страшным наказанием для нас, детей, тогда было если тебя не пустили в кино.

И вот однажды, как раз когда шел фильм «Королева бензоколонки», две мои сестры убежали в кино раньше меня. Приехал папа с работы, увидел, что мы не выполнили работу, которую он нам дал. Спрашивает: «Где девчонки?». Я говорю: «В кино». Он: «Быстро за ними, и чтобы все домой». Я быстро добежала до клуба, но долго стояла в дверях и не вызывала сестер — очень уж хотелось хоть немного посмотреть фильм. Целиком «Королеву бензоколонки» я увидела уже только в зрелом возрасте — в детстве, в клубе, так и не успела — фильм увезли…

Благодаря кино, именно в клубе возникало ощущение праздника, ощущение совершенно другой жизни. А еще это было общение, потому что мы все, дети нашего поселка, мы все были там. И я думаю, что «не пойдешь в кино» было главным наказанием не только у нас дома, но и у всех школьников в поселке.

Особенно мы любили смотреть фильмы через окошечко в будке киномеханика и обязательно помогать ему наматывать пленку. Это было лучшее, что только можно представить, своего рода поощрение. Меня часто пускали помогать — я всегда была лидером, боевой девчонкой. Ты идешь туда, берешь эту бобину, наматываешь… пленка время от времени рвется… тогда мне показывают, как ее надо обрезать и склеить с уксусом…

Мы, девочки, собирали открытки артистов. Понятно, что каждая из нас, когда становилась более зрелой и когда начинался пубертатный период, выдумывала различные истории, связанные с артистами. У меня на столе стояла фотография Владимира Коренева, именно эта фотография, которую я сейчас вижу:

Я была в него влюблена — это, на самом деле, моя первая любовь. Для меня это был не актер, это был его персонаж, Ихтиандр из «Человека-амфибии», который настолько сильно меня захватил — прекрасные съемки, совершенно другой мир, ощущение, что человеческая наука может шагнуть так широко. То, что там были врачи, что отец Ихтиандра смог сделать такую пересадку — это захватило меня с самой юности.

Есть и другие фильмы, которые наложили на меня свой отпечаток в плане выбора профессии — это «Дети Дон Кихота», история про то, как врач работает в роддоме и забирает из роддома брошенного ребенка — у него уже есть трое, этот становится четвертым. А потом оказывается, что и трех предыдущих детей он тоже забирал. И вот это благородство профессии, благородство человеческих взаимоотношений, произвело на меня впечатление именно там.

Понятно, что в кино были красивые женщины, они абсолютно по-другому выглядели и одевались, нежели мы. Помню удивительную Светлану Дружинину — хотя я считаю, что сейчас она еще более интересна, несмотря на ее хороший возраст. Марианна и Анастасия Вертинские, Людмила Гурченко — актрисы, которые для нас были эталоном красоты. Людмила Касаткина — мне казалось, что она вообще никогда не стареет.

Красавчик Юматов — «Офицеры» с ним и с Василием Лановым — живое олицетворение истории нашей страны. Я помню наших мальчишек, когда они пытались заскочить на лошадь и проехать так же, как Лановой и Юматов.

Где-то я даже стремилась к тому, чтобы стать актрисой, потому что всегда была на сцене. Но все-таки жили мы очень далеко от столицы, и психологически мне мои родители не закладывали этот путь. Да и врачом я хотела быть больше.

В студенчестве я посмотрела «Сталкер» — так произошло знакомство с творчеством Тарковского. Я на него ходила два раза. В первый раз ничего не поняла — мне показалось, что это какой-то шизоидный фильм, потому что я не читала книгу Стругацких, по мотивам которой он был снят, и это настолько отличалось от того, что нам показывали до этого! И все вокруг говорили — «Ааа, Тарковский, Тарковский». Я сидела на этом фильме во Дворце спорта с ощущением ужаса — что я чего-то недопонимаю. Пошла второй раз. И только после того, как прочитала книгу, стала понятна мысль режиссера — почему он так показывает мир.

Во Дворце спорта в то время часто показывали кино, проходили творческие вечера. Я жила как раз на Котовского, 17 и для нас Дворец спорта был постоянным местом для культпоходов. В общежитиях телевизоров тогда вообще не было, поэтому мы отправлялись в кино и театры. А фильмы — это, естественно, еще и свидание в кинотеатре — задний ряд, рука к руке, нога к ноге, иногда даже какие-то поцелуи. Встречаться же было негде, поэтому вся романтика взаимоотношений была там, в кино. Кафе тогда почти не было — с моим будущим мужем мы и вовсе дружили на катке. И научилась я кататься на коньках именно благодаря ему — он очень хорошо катался и катается до сих пор.

Как правило, я ничего не перечитываю и не пересматриваю. Но с некоторыми фильмами не так — «Собачье сердце» или, например, «17 мгновений весны», я все-таки пересматривала несколько раз. Хожу ли я в кино сейчас? Редко, но хожу.

Текст: Елена Фаткулина

Фото: Сергей Степин

Редакция благодарит Музей истории Томска за возможность проведения съемок спецпроекта в зале выставки «Фильм, фильм, фильм»