Иррациональный человек.
Олег Алексеев: «Я всегда говорю «да» на предложения о работе»

АВТОР

Катерина Кайгородова

В ноябре в ТГУ состоялась вторая Международная конференция «HR-TREND 2016: Человеческое измерение университета».

Одним из идеологов и председателем стал Олег Алексеев, проректор по развитию и международному сотрудничеству МПГУ. А в прошлом — член правления ГК «Ренова», вице-президент Фонда Сколково, член Общественной Палаты РФ… Всех мест работы и должностей не перечислишь.

Мы поговорили с Олегом Алексеевым о том, как выбрать свое призвание, научиться зарабатывать и принимать правильные решения. И, конечно, о смысле жизни.

— Для кого предназначена конференция «HR-TREND 2016: Человеческое измерение университета»?

— Для всех людей, которые думают об университете. Мы представляем университет сообществом, имеющим как общие черты с другими типами человеческих сообществ, так и специфические.

— Какие именно черты являются специфическими?

— Более сложная внутренняя организация, наличие интересов разных групп, которые необходимо согласовывать между собой. Некоммерческий характер образовательной деятельности вообще и университета, в частности.

— При всей своей специфичности университет должен строить отношения с внешним миром. Как вы считаете, есть ли в России примеры удачного сотрудничества университета, например, с бизнес-сообществом?

— Примеров удачного взаимодействия с бизнесом в России нет, потому что бизнес ведет себя очень непоследовательно. Но, в общем, и университеты ведут себя непоследовательно и не демонстрируют необходимые компетенции. Академический нарциссизм и гордыня привели к тому, что университетское сообщество не склонно понимать чьи-либо интересы — ни государства, ни бизнеса, ни соседей, живущих вокруг кампуса. Они думают только о себе, и это плохо. Все, кто пытается выстроить отношения между университетами и бизнес-структурами, обращают внимание на то, что университетские люди не могут вести диалог, и в связи с этим не создется устойчивых связей. За исключением тех случаев, когда среди бизнеса оказывается выпускник этого университета, который еще помнит свою кафедру или лабораторию. Он дает деньги на рациональных или иррациональных основаниях, но это финансовая поддержка не университета, а соответствующего коллектива.

— Думаю, у нас в Томске такое часто происходит.

— И не только в Томске. Компании Москвы, Санкт-Петербурга, Новосибирска, которые были созданы выпускниками томских университетов, с большим удовольствием берут на работу сотрудников, закончивших тот же вуз. Предприниматели вполне готовы иметь дело со студентами, поскольку они знают, что это люди близкой им культуры, их меньше нужно чему-то учить. Но они не готовы иметь дело с университетской бюрократией.

Но и бизнес очень утилитарно относится к университету. Он считает, что платит за что-то конкретное. Будто бы это не стратегическая долгосрочная инвестиция, а очень краткосрочная: заказали работу, сделали, и до свидания. Как будто они не платят за культуру, не за студентов, которые в конечном итоге придут к ним работать.

Инвестиции в университет практически беспроигрышны. Просто нужно правильно расставлять акценты. Если вы слишком рациональны в своем бизнесе, то, конечно, на каждые 3 копейки вы будете хотеть получить 4. Но если смотреть чуть дальше — то вы увидите, что на те же 3 копейки можно получить 10.

— А как строится диалог с государством?

— Об этом на конференции говорил Рустем Вахитов: университет в значительной степени воспроизводит структуру общества, которого нет — советского общества. Бизнес — это же не советское министерство, которое обсчитывало потребности отрасли и давало заказ на специалистов. И вузы наши уже в значительной степени не отраслевые. Отраслевые вузы не будут успешными, поскольку нет той инфраструктуры, в которых они имели бы смысл.

Отношения между государством, бизнесом и университетом хорошо описывает модель «тройной спирали» Генри Ицковица, где отношения постоянно перераспределяются. Теперь они не могут быть заданы устойчиво раз и навсегда, как это было возможно в социально-экономической системе под названием «Советский Союз». И не надо нас возвращать к той эпохе, пускай эти отношения выстраиваются своим чередом.

— На конференции прошла презентация книги Олега Коновалова «Организационная анатомия». Расскажите о ней, пожалуйста.

— Это не первая книга Олега Коновалова, но первая, которая переведена на русский язык. Его книга находится в топе бизнес-изданий этого года в мире. Очень важно, что он относится к той группе российских авторов, которые пишут на английском языке и издают свои труды на Западе.

О чем эта книга? Она создает объективную рабочую картину для всех людей, которые собираются погрузиться в область организационно-управленческой деятельности. В качестве метафоры структуры и деятельности организации представлена человеческая анатомия и физиология. И в этом смысле она очень интересна, ее легко запоминать и фиксировать.

И, конечно же, эта книга не про прибыль, а о том, как делать жизнь людей достойной, чтобы организация не разрушала их, не унижала их человеческого достоинства. Я в течение конференции пользовался очень многими суждениями из этой книги.

— У вас очень богатая биография. Вы работали и в государственном управлении, и бизнесе, и науке, и многих других сферах. Чему самому важному в жизни вас научил профессиональный опыт?

— Я с трудом разделяю опыт профессиональный и личный. Но полагаю, что уже могу сделать несколько определенных выводов.

Нельзя прожигать жизнь, надо ее проводить со смыслом. Это означает уметь выделять важное и подчинять свою жизнь решению этих важных вопросов.

Нужно доверять людям. Практически это означает, что ты не пускаешь внутрь себя негативных суждений и характеристик о деятельности других людей. Они либо положительные, либо нейтральные. Это очень хорошо для собственного психического здоровья и каким-то образом окрашивает отношения с окружающими.

Если нам очень грустно, то это означает, что мы просто не умеем пользоваться своими сильными сторонами. Есть люди, которые производят на нас впечатление не желающих жить, находящихся в состоянии глубокой апатии. Как правило, это люди, к которым кто-то когда-то не проявил заботу, любовь или не позволил пробиться в них естественному источнику жизни. Источник есть, но они из него не пьют.

— Как увидеть смысл своей жизни?

— Хорошее слово «увидеть», поскольку смысл находится не вовне, он находится внутри нас. Это значит — понять свое предназначение.

— Вы считаете, что у человека есть предназначение?

— Конечно. Быть человеком, постоянно воспроизводить в себе человеческое. Это достаточно большая цель. Как говорил лидер Гоминьдана, а потом президент Тайваня Чан Кайши, «Смысл жизни — в постоянном продолжении жизни». Что в этом такого особенного? Почему мы не можем поверить, что смысл жизни не находится где-то вовне, он — в нас?

Однако, как видите, последние десятки лет люди, вопреки смыслу своего существования, делают все, чтобы укоротить жизнь. Чтобы нормальное существование человечества прекратилось и перешло в состояние катастрофы.

— Мне кажется, люди всегда были к этому склонны. Просто сейчас появилось больше возможностей для самоубийства.

— Да, технологических возможностей. Отсюда такое безумное доверие инновациям.

— Вы считаете, что человек должен доверять человеку, но не должен доверять тому, что создано человеком?

— В этом смысле вы правы.

— А как разобраться: чему доверять, а чему нет?

— Это зависит от того, чувствуете ли вы момент, в который принимаете решение. Существуют две концепции принятия решений. В основе первой лежит рациональный расчет: аналитика, графики, прогнозы. Вторая концепция — иррациональная, и ее придерживается все больше людей в управленческой и предпринимательской практике. Они ждут, когда снизойдет, если хотите, что-то похожее на озарение. Если это происходит, тогда ваше решение правильно. Но для этого вы сами должны быть центром притяжения хорошего, красивого, доброго.

Если вы торопитесь принять решение — оно будет преждевременным. Если запаздываете и не слышите сигнал — оно тоже может быть довольно бессмысленным. Эти решения приведут только к растрате сил и ресурсов. Но если решение принято вовремя, исходя из озарения и чувства красоты — то вероятно, что дело будет исполнено наилучшим образом, за кратчайшее время и с наименьшими ресурсами.

— Можете привести пример правильных иррациональных решений из вашей жизни?

— Я всегда говорю «да» на предложения о работе. Может, ничего и не случится — но я буду знать, что сделал все, что мог. А если люди отдают себе отчет, кого они нанимают и что они мне предлагают; а я понимаю, на что соглашаюсь — из этого может получиться что-то продуктивное.

— А если вы уже имеете обязательства перед работодателем, вы примете более интересное и выгодное предложение?

— Слово «выгодное» для меня не очень понятно. Я никогда не менял меньшие деньги на большие, это вторично. Моя работа должна быть оплачена таким образом, чтобы поддерживать привычный для меня образ жизни. Но каждое предложение я оцениваю исходя из того, содержит ли оно в себе вызов, который меня внутренне мобилизует, и не противоречит моим ценностным соображениям. Я старался действовать таким образом, но часто ошибался. Все-таки, иногда вторичные материальные выгоды начинали доминировать.

Ошибки возможны у всех нас, главное — вовремя от них освобождаться. Смысл работы не может быть замещен выгодой. Вас ожидает скорее апатия и депрессия, чем удовлетворенность материальными благами.

— Но часто бывает так, что любимая работа не приносит денег. И человеку приходится заниматься чем-то менее интересным. Что делать, такова жизнь…

— Я раньше тоже имел такие внутренние весы. Пытался договариваться с самим с собой, что в одной части своей деятельности я самореализуюсь, а в другой просто исполняю некоторые обязанности. Но теперь я думаю, что такая практика связана даже не столько с оплатой труда, сколько с особенностями нашего личного самоуправления и общими тенденциями, присущими большинству организаций.

Как управленец и наставник я исхожу из того, что нужно опираться на сильные стороны каждого сотрудника, в которых имеется естественная мотивация. Ну вот, допустим: мой коллектив — 15–20 человек, это люди, с которыми я непосредственно взаимодействую. В начале каждого года я их собираю и задаю вопросы: «Скажите, что важного и интересного вы собираетесь делать в этом году? Назовите мне одну задачу, решив которую, вы повысите уважение к самому себе и внесете значительный вклад в общее дело».

— Вы говорите сейчас о коллективе Московского педагогического государственного университета, проректором которого вы являетесь?

— О любом коллективе. Это мой принцип. Если следовать ему, через некоторое время устанавливается определенный баланс. Все знают, в чем сильные стороны друг друга. Сотрудники понимают, на что они способны, и ставят цели из уважения к себе и коллегам. Когда задачи ставит начальство, их можно не выполнить. Но когда цель поставлена самим сотрудником перед лицом коллег, и перед ними же он отчитывается за ее выполнение, тут так уже просто не пройдешь. Горизонтальный контроль всегда сильнее, чем вертикальный. А люди, которые не любят брать на себя обязательства, выпадают из коллектива и уходят.

— Наверное, это должен быть устоявшийся коллектив, который не один год вместе проработал?

— Нет, это работает в любом коллективе. Если новичок сразу не все понимает — что ж, поймет потом. Неужели человеку сложно понять то хорошее, что делают другие люди? Это плохое сложно понять, а к хорошему быстро привыкаешь, недаром такая пословица есть. В том коллективе, где используют сильные стороны сотрудников, производительность каждого максимально высока. Но для этого надо приглядеться, понять людей, ввести этот принцип как норму.

— Вероятно, этим должен заниматься руководитель или специалист по НR? А что насчет самого наемного работника? Как научиться зарабатывать тем, что интересно?

— Ну вот, возьмем для примера древнюю профессию журналиста. В последнее время она стала сильно меняться: сегодня блогер может быть более авторитетным и популярным источником информации, чем профессиональный журналист. Блогеры не получают деньги за свои публикации, они пишут о том, что им интересно. Если они становятся интересны читателям, превращаются в лидеров общественного мнения, их доходы косвенным образом растут благодаря рекламе и тому подобным вещам.

Или другой пример: с художниками. Если вы хотите быть обеспеченным художником, вы должны выполнять запрос галереи — минимум 100 картин в год. Сальвадор Дали и Пикассо имели хороший доход. Они производили сотни, тысячи работ, и эта машина, заметим, работает до сих пор: перепродаются картины, наброски, копии и прочее. А есть великие мастера, которые ничего не заработали. Все просто: хотите денег — идите в рынок. Или выберите другой путь. Но нужно точно понимать, как связаны ваша деятельность и социально-экономические обстоятельства, в которых мы живем.

— Разве это не противоречит вашему совету заниматься тем, что интересно?

— Этого мало. Нужно, чтобы вы и другим были интересны.

— На конференции присутствовало много студентов. Как вести себя молодым людям, которые только выходят на рынок труда, чтобы стать востребованными специалистами?

— На одном из обсуждений прозвучала очень важная вещь: молодым людям нужно найти наставника. И с этого, если так можно выразиться, начать процесс самоопределения.

— Без этого никак?

— Никак.

— А если подходящего наставника нет?

— Значит, вырастет сорняком.

— А как молодому человеку понять, чьему примеру следовать? Наставники могут быть разными, чему только не научат.

— Нужно следовать своему чувству. Никаких гарантий, это риск человека. Чтобы правильно воспринимать и толковать сигналы, наше состояние должно быть максимально чистым. Да, я знаю, что это тяжело. Но это задача человека. Если каждый не решит ее индивидуально, то кто же это сделает за него?

— Чувство, которому нужно следовать — врожденное или закладывается родителями?

— Если вы любите маленьких детей и время от времени проводите с ними время, то вы понимаете, что лет до трех они все очаровательные и сбалансированные. Если им дать возможность развиваться более-менее естественным образом, то они вырастут хорошими людьми, поскольку их душа будет расцветать и доминировать над телом. Но мы делаем все, чтобы тело совершало попытки доминировать над душой, и люди живут в этом диком конфликте, который является основным источником страданий.

— Конфликт в том, что тело и душа стремятся друг над другом доминировать?

— Ну конечно. Душа бессмертна, а тело смертно, в этом и состоит их принципиальное противоречие.

— Но ведь это рационально не доказуемо.

— Рационально нашу жизнь вообще не объяснить. В нашей обычной индивидуальной практике мы можем увидеть, как одни пути стабилизируют и делают нашу жизнь благополучной, а другие — наполняют нас избыточными страданиями. Каждый выбирает свой путь.

Фото: Мария Шакирова