«Когда ты тонешь»: томичам рассказали о видео-арте
На прошлой неделе в Сибирском филиале ГЦСИ-РОСИЗО теоретик технологического искусства Дмитрий Галкин представил творчество американского видео-художника Билла Виолы.
В России видео-искусство не так известно и популярно, как в Европе, США или даже азиатских странах. Однако даже в Сибири есть свои известные герои видео-арт. Поэтому всегда интересно не просто познакомить томичей с творчеством зарубежных художников, но и через них узнать что-то о современном искусстве в России.
Лекция Дмитрия Галкина называлась «Когда ты тонешь: Билл Виола и оптика визуального погружения» и проходила в рамках программы «Видео-арт и современная визуальная культура».
— Исторически видео-арт — это такое «антителевидение», — поясняет Дмитрий. — В 1960–70-х годах это совершенно новое направление contemporary art стало медийной и социальной оппозицией телевидению. Художники искали возможность высказать свою точку зрения, показать мир и реальную жизнь по контрасту с навязанной телевизионной картинкой. Если мы зададимся вопросом: «А чего нет в телевидении? Кого нет?» Ответ прост — там нет Тебя, «обычного человека». Художники хотят вернуть его с помощью видео – самого современного на тот момент технологического формата, изобретая новое художественное использование этой технологии, работая в разнообразных жанрах — одноканального видео, видео-скульптуры, инсталляции, используя гибридные форматы (видео+живопись).
Кроме того, видео-арт бросает вызов традиционной концепции «произведения искусства», которая предполагает наличие материального объекта — картины, фотографии, скульптуры, отмечает Дмитрий. А видео — это нечто такое, чего нет в материальном виде: есть файл, но нет произведения, есть пленка, но это не сама работа. Соответственно, вся эстетика видео-арта работает против произведения в пользу зрительского опыта. И Билл Виола в своем творчестве экспериментирует с рефлексивностью видео по поводу самого себя и человека.
Билл Виола — один из пионеров и «классиков» видео-арта. Многие из его работ как раз связаны с глубоко личными переживаниями из детства. Ему было шесть лет, когда однажды чуть не утонул в озере, а удивление и изумление от испытанного под водой стали основой его уникального стиля и оптики погружения.
В ходе лекции были показаны фрагменты его знаковых работ: «Отражение в бассейне», «Нантский триптих», «Обратное телевидение», «Касета-Я», «Приветствие», «Пересечение», «Истина через массовую индивидуализацию» и др. Как большой художник, Виола мастерски работает с самыми глубокими переживаниями: боль, горе, счастье, любовь… Пытается с помощью видео расчленить их визуально и во времени, используя воду как физическую и метафорическую границу. В замедленной «видео-живописи» Билла Виолы есть не только мистические переживания и философские вопросы Востока, но и Ренессанс Запада, и средневековые намеки, и символизм христианской иконографии. Он мастер сложных видеоинсталляций, которые нередко экспонируются нет только в галереях, но и таких сложных пространствах, как католические соборы. Кстати, одна из его работ приобретена для постоянного экспонирования в соборе Святого Павла в Лондоне.
— Религия — очень большая и сложная тема для современных художников, — говорит Дмитрий. — Виола давно преодолел и активно дистанцируется от современного искусства, которое стремится быть вызывающим, циничным, хамоватым, жестким, провокационным. И критика коллег его не особенно беспокоит. Он нашел свое искусство, и ему все равно, что другие об этом скажут. Свой своеобразный разрыв с contemporary он рассматривает как преодоление. Для него «тусовка» и требования современного искусства — это слишком узкие рамки для художника.
На вопрос, является ли Билл Виола эстетическим протагонистом/антагонистом сибирского искусства, Дмитрий Галкин отвечает, что, во-первых, никакого современного искусства в Сибири не существует. Пока, по крайней мере. В разных сибирских городах есть несколько отличных художников. Признанных, известных и уже давно не очень-то «сибирских».
— Но отдельные художники — это еще не современное искусство! Есть довольно странная, но больше веселая и ироничная идея объединить художников под флагом общего «-изма»: сибирского иронического концептуализма. Но современного искусства нет: нет нормальных выставочных пространств, нет обучения и образования, нет объединяющих событий (биеннале, фестивали), нет института кураторства (правда, есть полтора хороших куратора, да), нет критики и журналистики в этой области. Есть обещание. Работает Сибирский филиал ГЦСИ в Томске. И делает большую работу. Но он мал и слаб, особенно в смысле бюджетов. Так что, и это, во-вторых, Билл Виола ни протагонист, ни антагонист. Нет смысла сравнивать. Только если с отдельными сибирскими художниками, в творчестве которых смешные и анекдотичные видео, раскрывающие абсурдность человеческого существования, занимают центральное место. Эстетически они очень далеки от Виолы образца 1990-х-2000-х. Их сближает, разве что, интерес к театральности и театрализации.
Однако в некоторых работах раннего Виолы 1970-х можно найти немало интересных параллелей с сибирским видео-артом, считает теоретик. Одна из них – проработка темы художника перед камерой как откровение и пародия на экранные киноштампы. Главное же отличие в том, что Билл Виола много работает с физической стороной видео — замедлением времени и концентрацией переживаний в этом физическом визуальном торможении. Это главный прием и особая технология (съемка 300 кадров в секунду). Практически это — сложный спецэффект. Зритель начинает переживать это довольно сильно и ярко. Без цинизма и провокаций. Виола – большой технологический художник, художник-метафизик. За что коллеги по цеху могут, конечно, критиковать его — отчасти вполне справедливо — за отсутствие социальной остроты, самоиронии и неуместный мистицизм. Вопрос в том, интересна ли ему эта критика?
— Видео-арт как самостоятельное и вполне сложившееся направление современного искусства уже почти 50 лет развивается и вбирает в себя новые технологические достижения цифровой культуры. Мы смело можем сказать, что видео-арт представляет большой пласт технологического искусства. В этом я вполне солидарен с известным российским/итальянским искусствоведом Антонио Джеуза. Хотя есть и другие важные термины из другой теоретической традиции: media art, new media art. Понятие media широкое и включает в себя не только видео или звук, но и тело человека или архитектуру. Если мы говорим об art & science, то видео-искусство – это параллельное, но не чужое направление для художников, работающих не с видео, а с роботами, живыми биологическими организмами и тканями, научными исследовательскими установкам и концепциями. Очень часто видео интегрировано в сложные научно-технологические инсталляции. Как, например, в инсталляции российской арт-группы «Куда бегут собаки» (Екатеринбург) под названием «1, 4… 19». Здесь видео в реальном времени создает виртуальную реальность из клонов мышей, живущих в роботическом лабиринте.
В историческом контексте такие эксперименты в области art & science, как алгоритмическая живопись и роботизированная скульптура, по времени почти совпадают с началом видео-арта, отмечает Дмитрий. Но сегодня это разные тренды, которые образуют разные гибридные форматы, что лишь подтверждает простую идею: современное искусство — это всегда эксперимент, а нередко – эксперимент на грани. Художники не любят долго оставаться в рамках каких-то приемлемых и привычных категорий.
Текст: Анастасия Куклина
Фото предоставлено Сибирским филиалом ГЦСИ-РОСИЗО