Режиссер Лев Эренбург: "В театральной педагогике не хватает террора!"

 
До нового театрального сезона еще достаточно времени, но на сцене ТЮЗа в конце августа можно было увидеть произведения Шекспира, Голдмена, Достоевского. Правда, не спектакли, а этюды по небольшим отрывкам. Дело в том, что в театре шел мастер-класс для артистов. Проводил его редкий гость — известный режиссер и педагог, художественный руководитель петербургского Небольшого драматического театра Лев Эренбург. Причем Томск для мэтра — город не чужой, первое образование Лев Борисович получил именно в Сибирских Афинах, окончив филологический факультет ТГУ. 

Неравнодушные к театру о режиссере Льве Эренбурге наслышаны. И национальную премию «Золотая маска» он получал, и спектакли его долго и бурно обсуждаются. Даже если не видеть постановок живьем, то можно знать о необычных решениях. Например, в «Грозе» Островского действие происходит в бане, а в «Трех сестрах» Чехова Ирина хромая и передвигается с палочкой, и герои пьют водку, коньяк и даже духи целыми стаканами. В Томске знаменитый режиссер оказался отчасти благодаря прошлому: вскоре после окончания  филфака он поступил в новосибирское театральное училище. И в одной группе с ним учились те, кто сегодня стал ведущими актерами ТЮЗа — заслуженный артист РФ Сергей Хрупин, Елена Ильина, Жанна Опарина.!cut

-Когда мы решали, кого пригласить провести мастер-класс в наш театр, то обсуждали разные кандидатуры, - рассказывает Владимир Казаченко, директор томского ТЮЗа. - Льва Борисовича нам посоветовали наши артисты, прекрасно знакомые с ним еще со времен учебы. Подготовка к мастер-классу, переговоры шли достаточно долго, около двух месяцев. Рад, что в итоге все удалось воплотить в жизнь, мы очень довольны работой со Львом Эренбургом. Зачем мы вообще решили провести мастер-класс? Когда появляется человек со стороны, это всегда полезно для труппы. У него свой взгляд, свои методы, он может подсказать артистам  что-то новое.

Сам Лев Эренбург признался, что мастер-классы проводит редко. Но как было устоять и не согласиться на томское предложение:

- С этим городом меня многое связывает: первая студенческая юность, учеба в ТГУ, и вторая студенческая юность. Почти все мои однокурсники работают в Томске, - поясняет Лев Борисович. - Вижусь я, к сожалению, с ними очень редко, в Томске не бывал уже около 30 лет. Хотя люблю этот город очень нежно и уважительно к нему отношусь. У него особая аура, видимо, во многом ее формирует количество вузов.

Некоторые однокурсники Льва Эренбурга по филологическому факультету даже посетили его мастер-классы. Например, в зале ТЮЗа был замечен сосед будущего режиссера по общежитию писатель Владимир Костин.

Посмотреть зрителям было на что. Четыре дня актеры, поделившись на группы, делали этюды по отрывкам из «Гамлета» Вильяма Шекспира, «Льва зимой» Джеймса Голдмена, «Преступления и наказания» Федора Достоевского. После показов Лев Эренбург задавал им вопросы и, конечно, давал советы, направлял, как можно работать над той или иной сценой. Обращал внимание на детали, приводил примеры из жизни: «У родных людей есть свои ритуалы! Когда мы с женою едем в лифте, она непременно поправляет мне воротник куртки».

Хотя готовых вариантов не было:
- Если бы я уже знал решение моя фамилия была бы Моцарт! - шутил режиссер.

Неоднократно подчеркивал Лев Борисович важности памяти физических ощущений:
- Именно их подлинностью профессиональные артисты отличаются от самодеятельных! - подчеркивал Эренбург.

В паузах между работой мэтр рассказывал истории: вспоминал, как Владимир Тарасов (ныне заслуженный артист РФ, актер томской Драмы) читал на вступительных экзаменах в Новосибирске отрывок из «Тараса Бульбы». Цитировал «Шинель», монолог из которой сам представлял когда-то на госэкзаменах. Признавался, что плакал, когда в студенчестве играл  Иудушку Головлева (и тут же артистично представил этот отрывок из роман Салтыкова-Щедрина «Господа Головлевы»). Подчеркивал, что любой актер всегда должен уметь плакать «Это технология! Не зря знаменитый артист Володя Машков на вопрос «Можете ли вы заплакать?» отвечает «Сколько слезинок из какого глаза?».

Поведал Лев Эренбург и что во время работы над постановками часто существенно сокращает тексты, даже классиков не щадит: «Это элемент формы, а она стареет быстрее всего». И что во время репетиций может вымарать целые сцены, если не находит нужного решения. Например, так было с одним из эпизодов пьесы М. Горького «На дне». Сцену репетировали два с половиной года, но в спектакль она так и не попала.

Когда во время обсуждения одного из этюдов по «Льву зимой» говорили о том, что произнося фразу «Он не увидит моей смерти!» герой, вероятно, задумывается о самоубийстве. Лев Эренбург начал размышлять, как возможно решить эту сцену и заговорил о видах самоубийств. Его рассказ оказался насыщен медицинскими терминами. Подробное знание анатомии — неслучайно. Среди многочисленных образований Эренбурга есть и медицинское, более того, несколько лет режиссер... работал стоматологом!

- Это было в лихие 1990-ые годы, а завязал с практикой я семь лет назад, - поясняет Лев Эренбург. - Когда я начал учиться на медицинском, мне казалось это должно меня как режиссера обогатить, поскольку мы, театральные педагоги и режиссеры, все время говорим о психофизике, при этом всерьез не зная ни физиологии, ни психиатрии. Думал, я если окончу такой вуз, то стану гораздо лучше в этом разбираться. Сильно оснащеннее как режиссер я не стал, но когда учишься медицине в 40 лет, это, разумеется, накладывает отпечаток на личность. К краеугольным вопросам бытия — рождения, любви, смерти - начинаешь относиться иначе.

Стоматологией режиссер занялся в один из кризисных для театра моментов, когда всерьез задумывался не уйти ли из профессии. Но не удалось, с театром расстаться не просто, по словам Эренбурга, это тяжелый наркотик, «завязать» с которым практически невозможно. В итоге Лев Борисович никуда не ушел, а вместо карьеры стоматолога создал в 1999 году в Петербурге свой театр. 

- 70%  наших артистов учились у меня в Санкт-Петербургской Академии Театрального Искусства (филиале «Интерстудио»), а остальные 30% формально не мои студенты, но я работаю с ними 7 лет, поэтому их тоже могу назвать своими учениками.

Назвали театр иронично: «Небольшой драматический театр»:

- Возник театр и было необходимо его как-то назвать, что, конечно, дело сложное, мы долго ломали голову, - вспоминает режиссер. - Наши артисты тогда были молодые и задорные,  вот и придумали имя НДТ. По моим ощущениям, в этом имени кроме юношеского зеленого задора ничего нет, но, поскольку ничего лучше я не придумал, а название НДТ понравилось труппе, решил, пусть будет такое имя.

В 2009 году «Небольшой драматический театр» Эренбурга получил статус государственного, но оценить на пользу ли такие перемены режиссеру пока сложно:  

- Из плюсов — в театре появились твердые зарплаты, - отмечает Лев Эренбург. - А от такого минуса, как жесткие планы по количеству спектаклей на сезон Бог нас пока милует, нас никто не гонит в общегородские рамки, наш театр начальство воспринимает как явление эксклюзивное для Петербурга. Это нас пока спасает. Но в городе так часто меняются начальники, и если у власти будут другие люди, то это может кончиться для нас дурно. В таком случае я уйду из театра.

В репертуаре Небольшого драматического театра пока постановки классических произведений. Современные пьесы привлекают режиссера меньше:

-Мне интересна современная драматургия,  но классика тем и хороша, что в ней уже все есть, она имеет обыкновение поворачиваться к современности одним из своих бочков и звучать актуально, - объясняет Эренбург. - На современные пьесы иногда жаль тратить время. Георгий Александрович Товстоногов, на курсе у которого я учился, говорил, что у новых драматургов очень длинное ухо и маленькое сердце (он, правда, имел в виду не новую драму, а ту волну, к которой относится Людмила Петрушевская, ее поколение). Он отмечал, что авторы хорошо слышат время, его сленг, но заложено в материале не слишком много. Когда я читаю Шекспира или Островского, то я понимаю, что о главном у них написано лучше, чем в современных пьесах, пусть даже и устаревшим языком.

Лев Эренбург ставит спектакли даже по текстам тех авторов, кого сам не слишком любит. Например, стал режиссером «Преступления и наказания» в МХТ им. А.Чехова, хотя Достоевского не любит:

- Я с удовольствием работаю над спектаклями,  когда у меня возникает полемика с материалом, - признается режиссер. - А писателя Достоевского я очень чту, понимаю, что он был безумно талантлив, но его не люблю, потому что он мне неблизок. Я люблю Чехова, Толстова, Горького, а больше всех Бунина. У Достоевского, как мне кажется, много неправды, хотя и талантливой. «Слишком уж много ужасов в дверном пространстве напихано», как о его книгах сказал один из писателей.

Лев Эренбург известен как театральный педагог, поэтому мы не могли не затронуть тему российского театрального образования.

- Ощущаю сейчас недостаток методологического академизма в нашей профессии, - не скрывает Эренбург.  - Многие декларируют себя «академиками в методологии», но на самом деле они просто «мыльные пузыри». Эстетика у каждого своя, а в методологии сложно открыть что-то новое, все от Константина Сергеевича Станиславского идет. Есть вещи, которые в нашей профессии закладываются долго, под постоянную указку и плетку. Моя точка зрения - террор в театральной педагогике в России вещь необходимая! Нам во время учебы во ЛГИТМиКе хватало террора, а в Новосибирском театральном училище его было маловато, и жаль.

...Возможно Лев Эренбург еще приедет в Томск. Но никакие подробности пока неизвестны. Как дипломатично заметил сам режиссер: «Жизнь покажет!» 

Текст: Мария Симонова

Фото: Мария Аникина