Борис Хлебников: «Все самые честные вещи снимаются только ради собственного удовольствия!»

Работы режиссера и сценариста Бориса Хлебникова не бьют рекорды по кассовым сборам, но становятся событием в мире кино. «Коктебель», «Сумасшедшая помощь», «Долгая счастливая жизнь» обсуждаются критиками, коллегами и теми зрителями, кто предпочитает смотреть не «однодневные» фильмы.

На днях Борис Хлебников посетил Томск. Он оценил работы участников киночемпионата «Скорофильм», а также представил зрителям свой фильм «Пока ночь не разлучит». На встрече с режиссером в зрелищном центре «Аэлита» аншлага не случилось, зато собрались люди, по-настоящему интересующиеся творчеством автора.

На встрече со зрителями в зрелищном центре «Аэлита» спокойный и доброжелательный Борис Хлебников рассказал о том, как ему удалось снять фильм с символическим для современного кино бюджетом, познакомил с ценами московских пафосных ресторанов, поведал о планах снять шансон-мюзикл и посоветовал томичам посетить кемеровский театр «Ложа».

!cut

В Томск вас пригласили оценивать работы фестиваля «Скорофильм». Что вам как режиссеру может дать просмотр любительских работ?

- Это в принципе интересно - смотреть любительские работы. Люди не знают правил и иногда благодаря этому совершают открытия. По-моему, здорово, что проводятся такие фестивали. Кино сейчас движется в сторону того, что его можно снимать без денег - как и писать книжки, музыку, картины. Это стало возможно из-за развития техники, она теперь стоит дешево. Например, наш фильм «Пока ночь не разлучит», который мы показывали в Томске, мы снимали на фотоаппараты «Cannon». И ничего - потом сделали 150 копий фильма, и его показывали в кинотеатрах на огромных экранах, никаких сложностей не возникло. Сегодня грань между любительским и профессиональным кино стирается, считаю, что это очень хорошо, поскольку позволяет молодым ребятам понять: не надо искать продюсеров, ждать чьей-то поддержки. Просто надо начинать съемки.

Чем вы занимались до кино?

- Я учился в школе, а потом торговал на рынке в Лужниках. Поступил на биологический факультет пединститута, через два года бросил его и учился на киноведческом факультете во ВГИКе. Я всегда хотел снимать фильмы, но очень боялся поступать на режиссерский, поэтому выбрал факультет, где был самый маленький конкурс.

Учеба на биофаке вам в чем-то пригодилась?

- Да, там совершенно другие люди. Возможность общаться с учеными - это огромное счастье! Киносообщество достаточно необразованно, как, впрочем, и я сам. Мир ученых дал мне многое, тем более, я еще и несколько лет проработал лаборантом. Это был сильный опыт.

Как появился на свет фильм «Пока ночь не разлучит»?

- Была такая история: в журнале «Большой город» мне попался материал «Вкусные разговоры». Речь шла о том, что журналисты две недели провели в самом пафосном московском ресторане «Кафе Пушкинъ», где подслушивали разговоры за соседними столиками. Потом услышанное опубликовали, получилось около 30 небольших бесед. Когда я прочитал этот текст, то понял: из него можно сделать фильм. В итоге в сценарий вошла документальная речь всех этих персонажей. В фильме придумано только несколько моментов. Это два официанта, финальная драка (впрочем, по моим ощущениям, она была неизбежна) и кухня. Последнюю нам пришлось добавить в фильм, поскольку иначе он получился бы слишком маленький. Но жизнь кухни тоже не выдумана: корреспондент «Большого города» ради нашего проекта тайно устроилась посудомойкой и подслушивала разговоры работников, именно по ним мы написали историю. Еще я не планировал снимать в фильме Шнурова и в сценарии не было никакой арфистки. Я просто как своему товарищу дал Сергею почитать текст. И он сказал: «Можешь меня снять? Я в этом ресторане провел около месяца своей жизни в общей сложности, и меня всегда раздражала играющая там арфистка, мечтал дать ей по морде, но никогда не мог себе этого позволить». Так что «Пока ночь не разлучит» - это документальное исследование ресторана.

Как вы ставили финальную сцену — драку?

- По-моему, видно, что она постановочная. Мы не стремились делать ее документальной, хотелось, чтобы она стала радостной, избавляющей людей от необходимости сидеть в ресторане и вести какие-то разговоры. Вообще весь фильм мы снимали очень быстро, за 11 дней (обычно работа идет 35-40 дней). На драку у нас было всего 8 часов ночной смены, это, конечно, высокий темп.

С чем связаны такие сжатые сроки?

- С финансами. Сценарий фильма почему-то ни один продюсер не одобрил, никто не хотел давать на него деньги. В итоге мой товарищ, очень молодая девушка (тогда ей было всего 24 года), Лена Стефанищева, сказала: «А давай все снимем за 100 тысяч долларов?». Обычно малобюджетное кино стоит в России примерно миллион долларов. Я спросил: «Как мы снимем всего за 100 тысяч?». Лена предложила: «Давай договоримся, что никто не будет получать зарплату, а потом, если фильм окупится, то всю прибыль мы распределим между съемочной группой». В итоге все, включая актеров, художников, операторов, согласились сниматься бесплатно. Никто не верил, что будет какая-то прибыль. Но картина окупилась, и мы всем раздали деньги. Можно сказать, наше маленькое фермерское хозяйств принесло всем прибыль.

Как к проекту отнесся сам ресторан?

- В «Пушкинъ», о котором шла речь, нас не пустили. Дело в том, что он открыт круглосуточно, из-за наших съемок они бы потеряли солидную прибыль. Мы работали в другом столь же пафосном ресторане, он называется «Мост», в тот момент он потихоньку разорялся, поэтому ночью они были закрыты. Нас пустили снимать за смешные деньги.

Ресторан очень дорогой: 50 граммов коньяка там стоит 36 тысяч, а бутылка итальянского вина - 158 тысяч. Неудивительно, что вся та еда, которая показывалась в фильме, покупалась в другом ресторане. И на нее все равно ушло немало средств из нашего бюджета. Если вернуться к «Пушкину», то после завершения работы я встречался с его владельцем, поэтому знаю, что он отнесся к нашей картине спокойно. Хотя на ставший основой сценария материал в «Большом городе» отреагировал резко, очень ругался.

Москва у вас в картине кажется такой большой переговорной…

- Смешно, но «Пушкинъ» так и называется «Главная переговорная Москвы». Меня часто спрашивают, почему я не снимаю свои фильмы в столице. А причина в том, что я не очень понимаю, кто в этом городе чем занимается. Знакомые говорят: «Я работаю в офисе, в банке». Кто они? Это очень странные профессии. Москва ничего не производит. Там только идут виртуальные, бесконечные переговоры по поводу какого-то бизнеса.

Учитывая особенность финансовой части договора, легко ли согласились участвовать в проекте «звезды»?

- Половину из них я знаю. А тем, кого не знал, специально просил звонить своего ассистента, чтобы им было легче отказаться от съемок. Но никто не сказал «нет». Кроме одного человека, который отказался произносить в фильме матерное слово.

В картине немало мата. Для чего он был вам нужен?

- Я спокойно отношусь к мату. Считаю, он обладает огромной энергией. Если пользоваться матом по существу, то не вижу в нем ничего плохого. Его можно отнести и к языковому признаку. Каждое время несет свою лингвистическую окраску. Например, в 1960-е годы было много физиков и лириков, и речь была соответствующей. В 1970-е режиссеры стали много ругаться матом, в этом выражался их протест. Сейчас у нас сильно «приблатнилась» словесная окраска. Даже президент говорит «Мочить в сортире». Шансон-певцы проводят свои юбилеи в кремлевском дворце. Я совершенно это не осуждаю. Но речь идет об окраске. Если я снимаю фильм про ресторан, где люди ругаются матом, то почему я должен лишать их этой языковой окраски? Не вижу в этом смысла. Правда, для показа на «Первом канале» мы очень смешно запикивали мат. В итоге песня Шнурова, которая звучит в финале, получилась практически сплошным «пиком».

В Томске увидеть ваш фильм можно было только с помощью пиратов, скачав в интернете. Как вы относитесь к пиратству?

- Фильм окупается благодаря показам в кинотеатрах и на телевидении. Были у нас небольшие продажи за границей. А пиратство – на него мы не обижаемся. Какой смысл обижаться на погоду?

Что вы хотели сказать своим фильмом «Пока ночь не разлучит»?

- Я понял, для чего он был снят, уже потом, на показах. Снимал про Москву, про то, что она всегда была и останется таким купеческим городом, где много денег, много глупости, и люди не понимают, как эти деньги использовать. Но при этом в Москве есть и жизнь, которая мне нравится. Там много составляющих. Интересно, что сначала картину показали в столице. Ее хорошо приняли, но не сравнить с тем, как реагировали на фильм в других городах. Я понял, что в фильме есть отдельный бонус для немосквичей. Они ужасно радуются, что жители столицы такие идиоты. Может, и для этого я тоже снимал. В любом случае - я привык делать то, что мне нравится. Мне вообще кажется, все честные вещи делаются только ради собственного удовольствия.

Герой-шизофреник, подобный тому, который был в картине «Сумасшедшая помощь» вам еще интересен?

- У меня странная очень история связана с этим героем. Меня спросили однажды в интервью, про что я бы точно не стал снимать. И я ответил: про сумасшедших и про церковь. В результате через 2 года я случайным образом снял фильм про сумасшедшего, а потом написал сценарий про священника-хирурга (его завернула потом РПЦ). Так сложилось. Но мне никогда не был интересен герой-шизофреник...

Почему случайно вы все же вышли на эту тему?

- Я был под большим впечатлением после фильма «Свободное плавание». Меня поразило, как Женя Сытый играет, импровизирует. Захотел написать на него фильм. Задумался, кого он может сыграть. Пришло словосочетание «белорусский гастарбайтер приезжает в Москву». Все, с этого история и началась.

Евгений работает в кемеровском театре «Ложа»? Расскажите о нем…

- Этот театр я впервые увидел в Москве на фестивале, они показывали свой спектакль про шахтеров «Угольный бассейн». У меня от него просто снесло крышу! До сих пор считаю, что «Ложа» - лучший театр в стране. Я еще несколько спектаклей у них посмотрел, и говорю об этом безо всякой лести. Сегодня лучше театра в России нет. И он абсолютно уникальный, потому что импровизационный. Они играют только свои пьесы, которые сами придумывают. От Томска не так много километров до Кемерова, вы можете доехать и посмотреть спектакли лично. Москвичи многие мечтают посетить их. «Ложе» уже много лет, театр основал Евгений Гришковец, а потом уехал. Сейчас в репертуаре около 10 спектаклей, они играют каждую пятницу и субботу в своем помещении – в политехническом университете Кемерова.

Что вы снимаете сегодня?

- Недавно закончил съемки, где, кстати, Женя Сытый тоже участвовал. Работали над сериалом для ТНТ «Озабоченные». Мне было страшно интересно этим заняться. Очень хороший сценарий написал Семен Слепаков. «Озабоченный» - комедия в чистом виде, про трех девочек, которые приезжают из Екатеринбурга в Москву. Я получил огромное удовольствие от съемок.

Это будет очередной бесконечный ситком?

- Если проект окажется успешным, то будет бесконечным, если нет, то коротким.

А кроме сериала над чем работаете?

- Пишу два сценария. Первый - психологическая драма про отношение в семье с маленьким ребенком. А во втором, шансон-мюзикле про дальнобойщиков, попа и проститутку, тоже будет играть Женя и другие актеры театра «Ложа». Я всегда думал - почему у нас так плохо снимают трэш? Всегда делают «кальки» с американских фильмов. А этот жанр национальная вещь и социальная. Понял, что главные фольклорные российские персонажи - это, безусловно, шансон, дальнобойщики, которые его слушают, проститутка и поп. Таковы герои нашего лубка. Чиновника вводить в историю не стал - он уже забитый, неяркий, неинтересный персонаж.

Вы не раз говорили, что не любите смотреть собственные фильмы, поскольку возникает диссонанс между той картиной, которую вы видели мысленно до начала работы, и итоговой версией. Но все-таки, какой из всех ваших фильмов получился ближе всего к изначальной задумке?

- Такого нет… Но есть фильм, совсем, на мой взгляд, не совершенный, но единственный, который я люблю. Это «Сумасшедшая помощь». Не знаю почему, вероятно, мне кажется, там есть актерско-сценарные вещи, которые получились. И для меня это самый эмоционально важный фильм.

Текст: Мария Симонова
Фото: Мария Аникина