Премьера в томской Драме. Когда случается война

В томской Драме премьера — Александр Огарев, главный режиссер театра, заслуженный артист РФ поставил на малой сцене «Войну» Ларса Нурена. Этот современный шведский драматург известен во всем мире, но в России к его пьесам обращаются крайне редко.

В Томске решились на непростой материал, по сути — на эксперимент, после прошлогодней читки. Эскиз стал для зрителей событием, зал был за продолжение работы над «Войной». Спектакль, чей жанр обозначен как «…о тех, кого не успели убить» получился оглушительным, пугающим и при этом притягивающим как рана, которая болит и к которой все равно постоянно прикасаешься.

!cut

Чем своеобразен Ларс Нурен, почему в Европе он считается классиком?

— Драмы Нурена — крутой замес абсурда с реализмом, он исследует границы между жизнью и смертью, нормальным и аномальным, разумным и безумным, — рассказывает Александр Огарев. — Война разрушает и внешнее — быт, комфорт людей, и вызывает глобальный переворот в этических нормах. Казалось бы, остаются те же понятия, какие были и до войны — любовь, радость, счастье, мечта, надежда, но неузнаваемо меняются их параметры. Это приводит к тому, что люди начинают жить в искривленных мирах.

В основе фабулы — внезапное для близких возвращение главы семьи (D, Евгений Казаков) с войны. О каком конфликте речь, неизвестно, хотя можно предположить, что речь идет о Боснии90-х годов. Да и неважно, кто с кем воюет. Героем страшной пьесы может стать каждый, даже персонажи «Войны» названы не по именам, а очень обобщенно — буквами латинского алфавита. Глава семьи стал инвалидом, потерял зрение. И еще не знает, что он потерял и дом, семью. Пока его не было, все изменилось. Старшая дочь (B, Татьяна Темная) продает себя, это становится единственной возможностью заработать денег. Жена (А, Александрина Мерецкая) давно не ждет мужа — у нее бурный роман с его младшим братом (Е, Александр Рогозин). Что именно им пришлось пережить в разгар конфликта, лучше и не вспоминать. Это война. Она отменяет все ценности и нормы.

В пьесе заметна связь с библейским сюжетом (с каким не скажем, чтобы не раскрыть финала истории), напрашиваются и параллели с античными мифами.

— «Градус» материала таков, что мне еще при первой читки пьесы вспомнились древнегреческие трагедии, — поясняет Евгений Казаков, заслуженный артист РФ. — Страсти, кровь, божественная кара, великая глобальная катастрофа, чем является и война… Для меня это история о том, как люди, очень хорошие, превращаются в свою противоположность в силу обстоятельств. Война — это такие обстоятельства, к которым невозможно подготовиться.

Камерный малый зал, сцена совсем близко, поэтому ее атмосфера, ее пространство сразу «поглощает» зрителя. А пространство страшное. То ли пепелище дома, то ли бездна, ад, царство теней, созданное войной. Осколки на заднике, кирпичи-остатки стен, коробки, превращающиеся то в шкафы, то в кровати, но очень похожие на гробы, все засыпано темными листьями… Все вызывающе темное и неживое (художник спектакля Дмитрий Гребенкин, главный художник театра). С атмосферой этого разрушенного мира контрастирует песня-лейтмотив, поразительно красивая She was Camille.

В «Войне» сочетается разное. Нездоровые, мучительные взаимоотношения всех героев, красивые танцы на руинах, А и Е (режиссер по пластике Эдуард Соболь), своеобразный черный юмор Ларса Нурена (и зал на него отзывается).

Одна из самых пронзительных ролей в «Войне» — D, инвалид, возвращающийся домой, которому предстоит понять, что после того, что было, никому невозможно остаться прежним, и возвращения к привычной жизни не будет.

Изможденный, небритый, похожий на странника, герой Евгения Казакова неожиданно возникает, словно воскресает, перед своими не верящим собственным глазам родными. В этой истории D доведется пережить надежды и отчаяние, мечтать и подчиняться инстинктам, вызывать отвращение и сочувствие. Все это удается Евгению Казакову с магической, завораживающей убедительностью.

А жена D говорит с мягкими интонациями, но за этим вкрадчивым спокойствием скрывается неудержимая, сильная, готовая на все женщина.

В, старшая дочь, хрупкая, нежная — этот образ напоминает о таких ее предшественницах, как Сонечка Мармеладова.

С, младшая дочь — первая серьезная роль Дарьи Колывановой, и она ей удалась. Ее героиня кажется то ребенком, увлеченной фантазеркой, например, своим воображением превращающей переход отца с одного места на другое в путешествие на поезде, то становится зловещей, словно из другой реальности, как в сцене нападения на отца с палкой.

Е, младший брат D, смотрится очень колоритно в своих штанах на подтяжках, надетых на голое тело, с нелепой гвоздикой в шляпе, в старых очках. Образ отчасти гротесковый. Но вовсе не комический, как выясняется к финалу истории.

***
Сегодня, когда ситуация в мире очень зыбкая, от «Войны» особенно не по себе.

— Страшно за детей, они в том возрасте, когда их могут призвать воевать, страшно стать участником таких событий, — не скрывает Евгений Казаков. — Одна женщина сказала мне после спектакля: «Я не вправе судить героев, я не могу представить, через что им пришлось пройти…». Это важно.

«Война» показывает, как бывает страшно, если вдруг наступает немирное время. Этот спектакль можно считать своеобразным предупреждением. Тем более что ничего столь обжигающего, кажется, на нашей сцене еще не было.

Текст: Мария Симонова
Фото: Данил Шостак