Екатерина Лизунова:
«Те, кого мы берем на работу сегодня, через 20 лет будут руководить нашей фирмой»

При росте бизнеса неизбежно встает вопрос расширения штатов. Так происходит и с юридической фирмой «LL.C-Право», которая за несколько лет превратилась в межрегиональную компанию, занимающую верхние строчки в профессиональных рейтингах.

Екатерина Лизунова, партнер фирмы, рассказала «Томскому Обзору» о том, где юристу интереснее работать — на госпредприятии или в частной юридической фирме, насколько надежна работа у «частников» с финансовой точки зрения, и почему в Томске непросто найти хорошего юриста.

Кадровый вопрос

— Когда наша фирма была маленькой, ограниченной Томском и соседними городами, все было проще. Когда количество проектов начало увеличиваться, стали появляться новые клиенты, «вырастать» вместе с нами прежние — встал вопрос выстраивания соответствующих бизнес-процессов, в том числе в плане подготовки кадров именно для юридической фирмы. Вот тут мы и столкнулись с проблемой.

В Томске, как бы странно это ни звучало, юридического рынка в правильном его понимании практически нет. Есть адвокатское сообщество, ориентированное более на уголовную практику и представление интересов клиента в судах. Есть юристы предприятий и государственных органов. Есть много небольших фирм, которые оказывают «весь спектр юридических услуг». То есть к ним может прийти как бабушка — с просьбой оформить собственность на погреб, так и директор завода — с крупным судебным спором. Берутся за все. А ведь каждая отрасль права очень специфична. Например, налоговые юристы будут не очень комфортно чувствовать себя в спорах по недвижимости, потому что это абсолютно разные области знаний, разные принципы защиты клиентов. Это примерно как если бы терапевт был вынужден встать за операционный стол, хотя, казалось бы, он тоже врач.

— А в других городах ситуация иная?

— Наверное, только в крупных. В Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге готовые бизнес-юристы есть, и их много. Разные фирмы даже переманивают их друг у друга, как футбольные клубы — перекупают хороших футболистов. Если бы к нам пришел готовый юрист фирмы с определенной репутацией, наработанным опытом — это было бы приобретение для фирмы. Но пока в Томске специалистов такого уровня и профиля мало.

Со студенческой скамьи

— Но почему возник такой дефицит? Ведь в Томске подготовкой юристов занимается целый Юридический институт при ТГУ, да и другие вузы тоже.

— Проблема в том, что подавляющее большинство студентов-юристов видят себя в будущем прокурорами, адвокатами, судьями. А это далеко не все юридические специальности. С производством, с бизнесом, и вообще со всем, что создает добавленную стоимость, работают юристы предприятий или юридических фирм — таких, как наша.

У томских студентов до недавнего времени не было понимания, что такое юридическая фирма, пока мы не организовали курс «Международные стандарты юридической практики». Задача курса — познакомить студентов с основами оказания юридических услуг по международным стандартам, рассказать об особенностях российского и зарубежного юридического рынка. Наиболее активных, адекватных, теоретически подкованных студентов курса мы приглашаем к себе на практику. Сейчас у нас круглый год работают один-два стажера с перспективой перехода на должность младшего юриста.

— Чем занимаются ваши стажеры?

— Мы отошли от традиционного понимания работы стажера: подай-принеси, скопируй документы, сбегай на почту и так далее. Хотя и эти навыки пригождаются в дальнейшей работе. Мы в работу со стажерами внесли больше образовательной функции. Все юристы фирмы уже привыкли к тому, что если даешь стажеру задание — то нужно объяснить ему, зачем это нужно, какая задача стоит перед наставником, давшим поручение. И, конечно, наставничество у нас вознаграждается, потому что это тоже труд.

— Так, может, выращивать собственных специалистов — это и есть решение кадровой проблемы?

— Это не всегда возможно. Плюс работы со студентами в том, что они — как чистый лист. Сегодняшние студенты очень быстро учатся, гораздо лучше нас владеют иностранными языками. Если студент предрасположен к такому полю деятельности, как бизнес-юриспруденция, то из него вырастает именно тот специалист, который нам нужен. Но все это никак не компенсирует отсутствия жизненного опыта, который довольно часто у нас востребован. Минус также в том, что профессиональное взросление занимает достаточно много времени: чтобы вырастить из четверокурсника действующего юриста (но далеко еще не руководителя проекта), в среднем нужно 5–7 лет. И это вполне оправданная инвестиция. Я знакома с управляющими партнерами юрфирм, которые принципиально делают ставку именно на молодых специалистов. Но все же иногда нужен уже готовый профессионал, например, как нам сейчас — на должность старшего юриста. Это должен быть человек с опытом, которого не надо учить элементарным вещам. У него и уровень оплаты труда совсем другой, чем у молодого специалиста.

Еще один важный момент — не всегда оправданы опасения соискателей об отсутствии определенной специализации, например, в практиках банкротства или недвижимости. Мы, в первую очередь, исходим из наличия базовых человеческих ценностей, способности развиваться, мыслить и принимать решения. У активного, интересующегося и ответственного юриста есть все шансы стать частью нашей команды.

Госслужащие и «инхаусы»

— И где вы берете этих готовых специалистов?

— Это либо бывшие «инхаусы» (юристы предприятий), либо госслужащие. Но они часто имеют определенный образ мышления и уровень сознания. Если в юридической фирме сотрудник «продает» клиенту свое рабочее время, стремясь достичь нужного результата в определенный временной промежуток, то на предприятиях и в госструктурах эта мотивация отсутствует. Ты можешь действительно много работать, можешь имитировать бурную деятельность, можешь весь день ничего не делать — все равно получишь свою зарплату. Ежегодные премии, если они есть на предприятии, далеко не всегда связаны с высокими результатами работы. Разве что, если ты уж совсем плохой сотрудник — тебя могут депремировать. Но это даже отдаленно не напоминает систему мотивации сотрудников юридической фирмы.

— Юрист-инхаус, по-вашему, всегда уступает юристу-консалтеру?

— Конечно же, нет. Я нисколько не хочу умалить достоинства юристов, которые работают на предприятиях, так как среди них очень много квалифицированных и достойных специалистов. Считаю, что поработать на предприятии очень полезно в начале карьеры, потому что приходится заниматься всем спектром юруслуг: от трудовых отношений до сложнейших инвестиционных и корпоративных процессов. И ты можешь выбрать, в какой специализации тебе интересней развиваться в дальнейшем.

— Какой смысл юристу уходить с теплого местечка на госслужбе или крупном предприятии в частную юридическую фирму?

— У всех причины разные. Одни хотят перемен в своей жизни, или жизнь сама вынуждает их к переменам. Ведь во многих структурах сейчас идут сокращения. Другим хочется реализовать свои профессиональные амбиции. А мы даем возможность стать не просто хорошим юристом в своем направлении, а одним из лучших юристов в стране.

Многим нужна интересная работа в серьезной компании. А у нас действительно интересно работать. Мы работаем с крупными клиентами, выполняем непростые поручения, сопровождаем масштабные проекты. Нередки командировки — и на Дальний Восток, и в Санкт-Петербург, и в Краснодарский край. Наши сотрудники участвуют в различных конференциях, пишут статьи в профессиональные издания, работают в общественных организациях и экспертных группах при органах государственной власти. Наше мнение учитывается при решении важных для региона задач. Поэтому у каждого из наших сотрудников есть неограниченная возможность роста в любом направлении, и мы это способны этот рост обеспечить.

Реальность против мифов

— Сопоставим ли уровень стабильности на госслужбе, на предприятии и в юрфирме?

— Работая с соискателями, мне часто приходится сталкиваться с мифами о работе в юридической фирме. Один из них — будто бы сотруднику могут не выплатить зарплату, если фирма не получит деньги от клиента. Действительно, такая практика присутствует в некоторых маленьких фирмах. Но у компаний нашего масштаба рассчитан бюджет, есть финансовая подушка безопасности, поэтому такая ситуация невозможна в принципе.

— Вы говорили, что у ваших сотрудников другая система мотивации. В чем это проявляется?

— Размер вознаграждения сотрудника зависит от количества выполняемой работы, уровня квалификации и должности. При этом мы берем на себя обязательство дать юристу столько поручений, чтобы он гарантированно мог обеспечить себе свою зарплату (которая выше, чем в среднем по рынку). Если юрист выполняет работы больше — соответственно, больше и зарабатывает.

С клиентами мы работаем по системе почасовой оплаты — это соответствует принципам устоявшейся отечественной и мировой практики продажи юридических услуг. На каждом рабочем компьютере установлена программа учета рабочего времени. Юрист, выполняя работу в рамках какого-то проекта или поручения, делает в этой программе запись о затраченном времени. Допустим, составление искового заявления — 40 минут. Конечно, юрист может выполнять эту работу быстрее или, наоборот, дольше — стандартов нет. Но так как юристы разной квалификации работают по разным часовым ставкам, в итоге оплата получается справедливой — как для работника, так и для клиента.

— Защищены ли ваши работники социально?

— Конечно, все выплаты производятся официально, есть весь предусмотренный законом соцпакет. В этом смысле работу в нашей юрфирме вполне можно сравнить с работой на достаточно крупном предприятии.

— Есть ли у вас место неформальному общению между сотрудниками?

— Да, мы стараемся разнообразить жизнь коллектива различными интересными проектами. Например, каждую субботу играем в волейбол. Приводим своих супругов, детей, некоторые даже и родителей. Нас это очень сближает. Сейчас готовится новогодняя выставка рисунков детей наших сотрудников. Примечательно, что идеи совместного времяпрепровождения рождаются изнутри, мы с радостью принимаем такие инициативы.

Шанс стать партнером есть у каждого

— Каков главный принцип отбора кандидатов на работу?

— Принимая сотрудника на работу, главное — быть готовым к тому, что этот человек в итоге может стать твоим партнером. Если есть обоснованные сомнения, лучше этого человека на работу не брать. Собственно, и сам работник, принимая решение трудиться в юридической фирме, должен ответить самому себе на вопрос: «А хочу ли я иметь юридический бизнес?» Не факт, что каждый сотрудник станет в итоге партнером, но сама суть работы в юридической фирме — это бизнес, оказание услуги. Если ты эту философию не готов принять, то не стоит идти в юрфирму.

— Помимо профессионализма, какими личностными качествами должен обладать кандидат?

— Ценности человека, который к нам приходит, должны совпадать с ценностями компании. Это, безусловно, трудолюбие, поскольку все бизнес-юристы поголовно — трудоголики. Это преданность клиенту — потому что рынок, на котором мы работаем, достаточно ограничен, и юристы-консалтеры должны очень внимательно относиться к возможным конфликтам интересов. Это знание клиента и его бизнеса — наши клиенты работают в различных отраслях экономики и часто успех нашей работы напрямую зависит от степени погруженности юриста в специфику работы клиента. Будь то строительство, сельское хозяйство, машиностроение или торговля — клиент тебе доверился и имеет право рассчитывать на то, что его юрист также хорошо ориентируется в особенностях отрасли.

Конечно, и у нас случаются расставания с сотрудниками — это неизбежно. Но наша задача — по возможности снижать текучесть кадров. Мы принимаем людей на работу с расчетом на то, что будем видеть их в своей команде и через 10, и через 15 лет. В том числе — наших студентов-стажеров. Мы ведь в них очень много вкладываем, и не только профессиональные знания, но и ответственное отношение к жизни, навыки принятия решений и так далее. В конечном итоге мы ждем, что наши инвестиции окупятся. Когда-нибудь, когда мы с Дмитрием Лизуновым (руководителем фирмы и моим мужем) выйдем на пенсию, те сотрудники, которые выросли вместе с нами, будут управлять нашей — и на тот момент уже их фирмой. Это как раз то, что мы в этой жизни, помимо самого главного — детей и внуков — хотим оставить обществу.

Текст: Катерина Кайгородова

Фото: Сергей Стёпин