Принцип чтения.
Андрей Поздняков: «Если начал читать, то остановиться не могу»

Автор

Мария Симонова

Что сегодня читают флагманы томской IT-отрасли, мы выяснили у президента группы компаний Elecard Андрея Позднякова.

Герой нынешнего выпуска «Принципа чтения» рассказал за что он любит Юрия Коваля, какие книги читает на английском и что необходимо прочесть неравнодушным к физике. А еще мы услышали замечательные, согревающие в такой холодный январь, ироничные цитаты стихов Вадима Шефнера про коньяк.

— Моя мама — преподаватель русского языка и литературы, с нее и началась моя любовь к книгам. Но она никогда мне ничего не советовала. Пока я еще не умел читать, помню, мама пересказывала мне повесть «Бэла» из «Героя нашего времени» Лермонтова. Мне было лет пять; сам я прочел ее классе во втором. Потом, когда я лет в шесть стал читать самостоятельно, то похвастался этим в детском саду. Воспитательница стала меня сажать с книжкой, чтобы я читал остальным ребятам в сонный час. Тогда я не понимал смысла произведений. А где-то в первом классе я вдруг начал воспринимать содержание той или иной книги. Тогда я сразу начал читать все.

Отец любит вспоминать, как я читал «Робинзона Крузо». Мне тогда лет семь было. Я добрался до момента, когда Робинзон увидел след Пятницы, и так разволновался! Надо было перелистнуть страницу, узнать, что дальше. А я боялся, перелистывал, откладывал книжку, отходил от нее, издалека подходил, читал — настолько чувствовал опасность, напряжение ситуации.

***

После того как я окончил четвертый класс, мой отец-геолог взял меня с собой в экспедицию. В то время был дефицит книжек, перед отъездом папе удалось прикупить «Преступление и наказание» Достоевского. Когда во время экспедиции случился затяжной ливень, все сидели в палатках несколько дней. Я прочитал всю книгу. И ничего со мной не случилось, хотя это взрослое, непростое произведение.

Люди интересовались, что я читаю, удивлялись. Я хорошо помню, что меня потом опрашивали, что я понял. Говорили: «Как странно, он совсем ребенок, а все верно воспринимает».

Все книжки школьной программы я читал за два-три года до того, как мы их проходили. Иногда прочитывал их на несколько раз. У нас была хорошая домашняя библиотека. 30-томник Чехова был освоен мной сначала по одной книге, когда они приходили по подписке. Потом я повторно все перечитал, потом на третий раз… Русская классика была у нас дома — постаралась мама. Жюль Верн, Майн Рид и прочие популярные приключения тоже. Когда мне захотелось чего-то более интересного, чего было не просто достать, я отправился в библиотеку педагогического института, где моя мама работала. Теперь уже понимаю, библиотекари, вероятно, говорили: «О, пришел Поздняков, давай ему подсунем на сей раз эту книжку!». Но у меня не было чувства, что мне навязывали определенных авторов.

Стругацких, «Понедельник начинается в субботу» и «Трудно быть богом», я прочел в пятом классе. Не запомнил фамилию авторов, но мне жутко эти книги понравились! Потом, уже когда шел первый год после окончания школы, хороший парень Гриша, чуть старше меня, подсунул мне Стругацких и «Мастера и Маргариту» Булгакова. Их он предложил в обмен — Гриша знал, что у меня хорошие связи в библиотеке. Услышал, что там есть Пруст «В поисках утраченного времени» и попросил добыть пятитомник ему почитать. Сам я тоже Пруста изучил, но не могу сказать, что очень впечатлился.

***

Я не думал о том, чтобы связать жизнь с филологией. Физику тоже полюбил еще в детстве. А по литературе мне постоянно попадались какие-то сомнительные преподаватели. Конечно, было два момента. Когда педагог слышит от семиклассника заявление: «Я все книжки читал», и понимает, что ученик действительно может доказать, что читал больше учителя, это неприятно. Еще я любил писать сочинения в эпатажном стиле. Например, заявлять, что мой любимый герой — Свидригайлов, и обосновывать это.

Еще, только уже окончив физфак и сдружившись с филологами, я наконец понял смысл того, что называют «язык», «правила», «лингвистика».

В школе у меня была проблема — из-за своей врожденной грамотности я писал без ошибок, но не знал никаких правил. Естественно, это тоже не нравилось учителям.

О писателе Юрии Ковале я могу говорить долго. Я учился в университете на физфаке, после третьего курса мы проходили педагогическую практику, с детьми отправились в летний лагерь. Мне там попался в руки журнал «Костер». А я читал абсолютно все. Надо мной смеялись, рассказывали: «Если мы с компанией сидим, выпиваем, и стол накрыт газеткой, то Поздняков прочтет ее всю, потом еще перевернет и обратную сторону изучит!». Это чистая правда! И журналы «Костер», которые мне попались, я тоже читал полностью.

Вдруг открываю и вижу: «С детства я мечтал иметь тельняшку и зуб золотой». Как только я это прочитал, то сразу представил себя морским волком, который идет по Невскому проспекту… Потом нашел еще один «Костер», где были другие две главы. Запомнил фамилию «Юрий Коваль», название «Самая легкая лодка в мире». Искал книгу везде, и нигде не находил. На пятом курсе я лежал в больнице, и жена нашла где-то это издание, мне его подарила. Это было весной 86-го года, и с той поры Юрий Коваль — мой любимый писатель, могу долго рассказывать про него.

«Северные сказки» — это тоже про Коваля историю. Хотя он себя даже соавтором там не прописал. Это нетривиальный поступок. Сказки знают потому, что их читал Леонов — про бабу Перепелиху, апельсиновое дерево.

После неожиданно узнал, что одна из моих любимых детских книжек, «Приключения Васи Куролесова» — это тоже Коваль. До сих пор помню, как Вася приходит к начальнику милиции, и тот говорит: «Вот это фамилия! — подумал Вася. — Болдырев! Как будто самовар в воду упал». Или эпизод, когда Вася видит преступника, и ему надо быстрее через рельсы перебежать. А там висит плакат: «Что для тебя важнее, жизнь или сэкономленные секунды?». И Вася подумал в тот момент: «Сэкономленные секунды».

«Недопесок», тоже книжку Коваля, я прочитал впервые уже лет в 40. Вероятно, к 40 годам я прочитал все, что написал этот автор. И продолжаю перечитывать по сей день.

Есть ряд современных писателей, у которых я считаю обязанным все читать, например, любую книжку Акунина, Пелевина я непременно изучу. С Сорокиным сложнее. Он, однозначно, сильный, даже великий писатель. Он великолепен, но мне противно его читать. Может, я сильно впечатлительный, но не могу…

Виктора Пелевина считаю величайшим писателем современности, некоторые его книги просто выдающиеся.

Читаю только с компьютера. Уже довольно давно мне подарили электронную библиотеку, там 17 тысяч авторов, 85 тысяч томов. Там все, что издавалась на русском языке примерно с 1980-го до 2005 года. У меня есть отдельный список, в нем примерно 50 фамилий. Это то, что всегда должно быть у меня под рукой. Разумеется, периодически я вспоминаю кого-то, думаю, «О, его я тоже должен сюда переместить на всякий случай, вдруг захочется его перечитать!».

Иногда решаю познакомиться с каким-то автором или направлением.

Недавно взялся за современную русскую фантастику. Опросил знакомых и по их советам прочитал 20–30 книг пяти-шести авторов. В общем, почти ничего меня не впечатлило… Фамилии запомнил, сюжеты. Но сказать, что Лазарчук, например, лучше Лукьяненко, не могу. Все примерно одно и то же.

***

Из несовременной фантастики я Стругацких перечитываю и еще одного великого писателя. Вадима Шефнера, который считал себя всегда поэтом, но больше всего известен своими четверостишиями из «Лачуги должника»:

Подбежал к нему подонок,
Разрыдался, как ребенок:
«Просто так, просто так
Дай мне денег на коньяк!»

Или

Счастье близко, счастье близко,
Есть коньяк болгарский «Плиска»,
Если к другу, чувства пылки,
Выбей чек на три бутылки.

Великий поэт и писатель!

***

Есть такой малоизвестный автор Кирилл Еськов. Его сильно рекомендую всем, особенно поклонникам Толкина. Это совершенно замечательный палеонтолог, он написал удивительную книгу «История Земли и жизни на ней», несколько разбитных баллад о Боре-Робингуде и, главное, великолепный роман по мотивам Толкина «Последний кольценосец». Это человек с идеальным чувством русского языка. Жаль, он написал мало, уже давно у него не появляется новых романов.

Интересно, что только в интернете есть его книги, изданными в бумажном виде я ни разу их не встречал.

***

«Шум и ярость» Фолкнера мне долго не попадалась. Все, что я знал об этой книге — у писателя Валерия Попова говорилось про одну женщину: «Она очень умная, она „Шум и ярость“ читала». Когда у меня появилась большая электронная библиотека, то я прочитал ее один раз, удивился, потом еще раз… После взялся за комментарии, за комментарии комментариев к ней… Вероятно, это книжка, про которую я читал больше, чем про все остальные — и критику, и аналитику. Может, про «Евгения Онегина» разве что еще больше…

***

В детстве двухтомник Леона Купера «Физика для всех» стал той книжкой, с которой начался мой интерес к физике. Вернее, сначала был Яков Перельман, «Занимательная физика», но это совсем научпоп, а Купер серьезнее.

Сегодня я люблю читать Дэвида Дойча. Популярные книжки Стивена Хокинга — это обязательное чтение. И Ричард Фейнман тоже. Его лекции по физике читают только специалисты, но у него и его истории о жизни прекрасные есть. Тем, кто далек от физики, но хочет узнать о нем больше, надо Фейнмана читать.

***

По работе мне очень много приходится читать, это одна из моих основных задач, поскольку мне важно понимать, куда движется мир. Для этого необходимо знакомиться со статьями, квартальными отчетами топ-компаний, блогами. Почти все время я читаю на английском. То, что нужно мне для профессии, я свободно воспринимаю на этом языке, а художественную литературу не могу. Я тогда не получаю от нее удовольствия, хотя понимаю содержание.

Единственная книга, которую я прочитал на английском, это «Приключения Тома Сойера» Марка Твена. Дело было еще в 10 классе.

Когда читаешь иностранную литературу, важно, чтобы переводчики были хорошими. Известны Рита Райт-Ковалева и Маргарита Ковалева, мать и дочь, они Воннегута переводили. Когда Сергей Довлатов работал у Веры Пановой секретарем, она его однажды спросила: «Как вы думаете, Сережа, у кого из писателей в России лучший русский язык?». И он назвал эту переводчицу. Панова очень удивилась, что не знает такой писательницы.

Я пытался прочитать в оригинале немного прозы Воннегута, чтобы понять, какую работу она проделала. «Завтрак для чемпионов» выбрал для сравнительного анализа. И восхищен работой переводчика.

***

Читать на английском — это работа. И стихи тоже требуют от меня больших усилий, чем художественная проза. Юрия Коваля могу бесконечно читать, а со стихами сложнее. Я считаю себя профессиональным читателем прозы и полнейшим дилетантом в области поэзии. Хотя есть поэт, к которому отношусь особо — это великая Марина Цветаева. Еще мне интересен Бродский. В моем «коротком списке» из поэтов только они.

***

Нет книг, которые я хотел бы прочесть уже долгое время. Если появляется интерес, то не откладываю в долгий ящик, сразу берусь за чтение. Благо, сейчас все легко найти.

***

Читаю не каждый день, не всегда удается найти время. Много летаю, в самолете могу любую книгу прочесть. Если заболел, читаю запойно.

***

Обсуждаю книги, хотя и мало людей, с которыми это возможно. Нет, это не горячие споры, это беседы в русле «Как ты думаешь, этим он что хотел сказать?». Недавно, например, обсуждали любимого моего Пелевина, его «Generation „П“». Обычно этот автор точен в деталях, но там он говорит про «Мерседес» «начиная с триста восьмидесятого турбодизеля», а их не бывает таких. И через несколько страниц фраза: «Он нервно подергал ручку сцепления». Не существует ручек сцепления, только педали. Не могу понять, то ли Пелевин не знает эти моменты, что вряд ли, то ли это специальный ход, но в чем его смысл? Это загадка.

***

Из того, что читал в последнее время, мне понравился Нил Гейман, «Американские боги». Писатель Андрей Филимонов посоветовал эту книгу.

Роджера Желязны прочитал недавно, потому что вышел спор высоко теоретический с друзьями по поводу того, что этот автор представляет собой. Я прочел и убедился, что книги эти не стоят внимания, как я и предполагал с самого начала.

«S.N.U.F.F." Пелевина — это последняя из великих книг, которые я читал. Уже года два с половиной с того момента прошло.

Больше ничего столь сильного не могу вспомнить. Разве что у Стивена Фрая книга недавно понравилась, роман «Лжец» — своим языком, атмосферой, сюжетом, в который надо вчитываться, великолепным английским юмором. Я ее прочел, а через две недели уже снова перечитал.

Если начинаю читать, то остановиться не могу. Стараюсь поэтому не браться за книги, которые мне не нравятся. Но если открыл Сорокина — дочитаю, хотя противно, тошнит, ужасно. Прилепин — неинтересно, скучно, ходульно. И все равно надо закончить.

Я очень быстро читаю. Нормальная история, если сажусь вечерком часов в девять за новую книгу, то к часу ночи уже ее заканчиваю. Предпочитаю не отрываясь все прочесть. Потом она вспоминается, и, бывает, думаешь: дай-ка я еще раз, не спеша прочту, уже за два вечера.

Параллельно не могу читать несколько книг. Только подряд. Но могу одного автора читать книгу за книгой. Например, сейчас за Веллера так взялся. «Легенды Невского проспекта» перечитываю.

***

Назвать какую-то особенную, изменившую меня книгу не могу. Вся литература очень повлияла на меня.

Фото: Владимир Дударев