Люди труда.
Любовь Орлова с томского завода и цеховые тайны

Во второй половине ХХ века в Томске работало несколько десятков заводов самой разной направленности — от легпрома до машиностроения, на которых были заняты десятки тысяч людей.

В нашем спецпроекте «Люди труда» — истории тех, кто застал расцвет томской промышленности советского образца. Наша сегодняшняя героиня — Любовь Константиновна Орлова, Председатель Совета ветеранов Томского завода резиновой обуви:

Тайны заводских цехов

— Я пришла работать на завод в 1950 году, мне было 18 лет. До этого мы жили вдвоем с мамой, а потом брат пришел из армии, строгий такой. В администрацию сразу пошел работать. На танцы меня допоздна не отпускал, следил, чтобы в 12 дома была. Вот он и велел мне идти на завод работать. Сначала на гормолзавод устроил, но я не захотела: как я пойду на танцы, когда от меня коровами воняет? Тогда отправил на завод резиновой обуви.

Помню, пришла в первый раз — а внизу девчонки стоят, курят. И мне предлагают: «Курить будешь?» Я так испугалась, отвечаю: «А я не умею». Так и не научилась.

Любовь Орлова (справа) с подругой в шляпах, купленных специально для фотосессии.

Сначала меня взяли в закройно-мазочный цех, где мы раскраивали детали для обуви на специальных пиломашинах. И вот однажды я нечаянно порезала на нем руку. Сижу, плачу. А мимо идет Мария Петровна Вихорева, начальник ОТК (отдела технического контроля). Увидела меня, пошла к моей начальнице и говорит: «Я ее себе забираю». И забрала. Мария Петровна была из эвакуированных с завода «Красный богатырь», которые приехали в Томск вместе с заводским оборудованием в начале войны. Она рассказывала, что уезжали под бомбежками, как раз начали бомбить Подмосковье, и очень радовались тому, что едут в Сибирь.

В отделе технического контроля я проработала всю свою трудовую жизнь. Мы проверяли готовую обувь и сортировали: первый сорт, второй или в брак. Тогда ведь обуви много выпускали, на весь Союз!

Бригада коммунистического труда, Любовь Орлова — вторая слева во втором ряду

Сначала заводские корпуса были на площади Ленина, в бывшей церкви (ныне — Богоявленский кафедральный собор, — прим. ред.). Сейчас рассказывают, что в нем будто бы слышалось церковное пение, запах ладана. Но это неправда. Была я там и днем, и в ночную смену — и никто ничего подобного не слышал. А вот иконы на стенах проступали сквозь покраску — это правда. Что только не делали, чем только не красили — все равно проявлялись иконочки.

А потом в 70-х годах построили корпуса на Бердской и завод перевели туда. Строили корпуса заключенные. Уж не знаю, правда или нет, но рассказывали, что в одном из корпусов — как раз в том, где находился наш цех, — они замуровали человека, из своих же. Нам потом все запах чудился. Не знаю, на самом деле что-то было, или под впечатлением от рассказа нам это казалось…

В то время завод огромным был — 6 000 человек на нем работало и больше. Поэтому и ветеранская организация у нас большая: 1280 человек только тех, кому исполнилось 70 лет. У нас четверо участников войны, 17 тружеников тыла и 15 человек из тех, кто работал на заводе с 1942 года.

…Уже много лет назад у меня случилось страшное горе: в аварии погибла дочь, совсем молодой девушкой. Меня спас только коллектив завода. Как меня поддержали тогда! И я поклялась, что всегда буду помогать заводу. Вот потому и работаю по сей день в Совете ветеранов ТЗРО.

С подопечной — ветераном завода Зоей Сурниной, героиней первого интервью в серии «Люди труда»

В верхнем ряду в центре — начальник ПКО Иван Коротков (с 1941 по 1969 г.), в нижнем ряду вторая слева — Надежда Шабалина, главный конструктор, была в числе эвакуированных с завода «Красный богатырь»:

Увеличенное фото с предыдущей страницы:

Евстигнеева, Егорова, Рыженкова, 1957 год:

Увеличенное фото с предыдущей страницы:

Субботник в сквере возле здания завода (на площади Ленина):

Текст: Катя Кайгородова

Фото: Владимир Дударев