Приют для подкидышей.
Как в Томске спасают диких животных

Этой весной томский фотограф Вячеслав Смирнов нашел потерявшегося утенка. Оставить птенца погибать было жаль, но что делать дальше с птицей, он не представлял.

Обзвонил несколько мест, которые ему посоветовали друзья и знакомые — от Игуменского парка до университетских орнитологов. Везде помочь или принять утенка не cмогли. Единственным местом, где Славу выслушали и согласились принять птенца, оказался зоопарк «Тотем».

На самом деле, «Тотем» — это не совсем зоопарк, он называется «реабилитационный центр для диких животных» и работает в Томске с 2009 года. По сути, это уникальное место: здесь находят приют раненые, больные или осиротевшие животные, которые не способны выжить в дикой природе.

Год назад в «Тотеме» случилось большое горе — из жизни ушла одна его из основателей — Мария Вторушина. С тех пор приютом в одиночку руководит второй основатель — зоолог Евгений Шворнев. Как и чем сегодня живет «Тотем», он рассказал «Томском Обзору».

Из витрин — в вольеры

Началось всё с обычного зоомагазина. У Марии была идея не просто продавать домашних питомцев, но также давать покупателям консультации по содержанию, кормлению, профилактике заболеваний. В итоге люди начали приносить в магазин раненых птиц, ежей и других диких животных, которые нуждались в помощи.

Мария брала всех. Кого-то лечили и отпускали, кого-то оставляли. Чтобы достать средства на содержание этих животных, пару раз в год организовывали выставку рептилий: Евгений тогда занимался их разведением и собрал небольшую коллекцию.

Вскоре «подкидышей» стало слишком много. Решили, что было бы неплохо открыть стационарный зоопарк: места в магазине уже не хватало, а доходы с продажи билетов могли бы покрыть аренду нового помещения. Постепенно работа в магазине отошла на второй план и его закрыли. Вместо этого в Томске появился первый реабилитационный центр для диких животных.

Постояльцы

В центре принимают любых животных и птиц, даже голубей — здесь их целый вольер. Не берут только собак и кошек: по словам Евгения, это страшнее смерти, если в зоопарке появятся блохи:

— Как, например, у медведицы Маньки вывести блох? Ведь для этого надо на холку побрызгать специальные капли. А там, во-первых, эту холку не найдёшь, во-вторых, она 15 рук оторвёт в процессе. И средства на это уйдёт целая коробка.

Здоровых и выросших животных отпускают в дикую природу. Но некоторые из-за травм или болезней уже никогда не смогут жить в естественных для них условиях. Например, недавно в приюте появился слепой воронёнок. Он реагирует на голос, кричит, носится по клетке, хорошо ест — но не может это делать самостоятельно. Чтобы накормить, надо взять его в руку, открыть клювик, влить из шприца детское пюре с овощами. И так 8 раз в день.

— В частные руки мы животных не отдаём. Представляете, как в квартире держать, например, коршуна? В клетке он жить не сможет — крылья постоянно будут вдребезги. У нас в магазине как-то жила сова, неясыть бородатая. Она была ручная и летала где хотела. Так мы за ней всё время следы затирали, два монитора выкинули: сядет на него и продырявит когтями. Такое могут себе позволить только состоятельные люди, которым по карману выделить для животного отдельную комнату или построить вольер.

Часто животных отдают цирки. Покалеченных, больных или «пенсионеров», которые больше для работы не годятся. В приюте живёт такая «пенсионерка», снежная лиса Ласка. Из цирка к ней часто приходят гости, приносят подарки. Но подобная забота, скорее, исключение из правил:

— Цирк — это коммерческая организация, инкубатор для производства денег. У них маленькие пространства, клетки — по размеру животных, чтобы перевозить было компактней, а, значит, и менее затратно. Многие ругают нас: «Бедные животные, как они тут живут!». Вы просто не были за кулисами в цирке.

Кто может помочь

Проблемы с финансированием у центра были всегда. В прошлом году впервые городская дума выделила сто тысяч рублей на аренду. Иногда оказывают разовую поддержку разные фирмы, обычно это стандартная сумма — пятьдесят тысяч. Когда в «Тотеме» появилась пума Атос, Евгений договорился с одним из крупных пищевых предприятий Томска, оно на какое-то время стало его официальным опекуном, ежемесячно оплачивая содержание и кормление. Ещё один источник финансирования — зоопарк. Но посетителей здесь всегда немного, особенно летом:

— Нет нормальной рекламы — на неё нужны деньги. А чтобы были деньги, нужна реклама. Скоро выборы, снова пойдём к депутатам, к Ивану Григорьевичу. Это первый мэр, который нас услышал. До этого ответ был стандартный: «Ребята, дело хорошее, но помочь ничем не можем».

Около 150–200 тысяч уходит в месяц за аренду, коммунальные услуги, кормление и лечение животных. Есть два врача, которые помогают приюту бесплатно, но часто приходится обращаться в другие клиники, где те же рентгены и УЗИ стоят денег.

— Я занимаюсь аквариумистикой, обслуживаю аквариумы, — рассказывает Евгений, — но работаю не на доходы, на себя ничего не остаётся — всё уходит сюда. «Тотем» — это моё место работы, место жительства, место всего. Какое-то время были большие долги за аренду, но животные сыты всегда. Даже во время кризисов на корм найдётся. Это я могу месяц картошкой питаться, а они — нет.

В основном центр существует на пожертвования частных лиц. Это могут быть как деньги, так и продукты, хозтовары, бытовая химия. Полный список можно найти на сайте и в группе ВКонтакте.

Кроме того, для желающих помочь всегда найдётся работа в приюте. Это может быть как разовая помощь с уборкой, так и волонтёрство на постоянной основе. Поначалу волонтёрам доверяют уход за голубями и грызунами, и только через некоторое время под руководством опытных работников они смогут заниматься более крупными животными. Пума Атос, медведица Маня и леопард Агат «закреплены» за Евгением.

На данный момент в центре работают два-три волонтёра.

— Они любят зверушек, возятся с ними, как с детьми малыми, им это в радость. Для меня это уже рутина, да и то не могу пройти мимо кота, чтобы его не потискать.

Котом Евгений называет пуму Атоса. Он мяукает и мурлычет, когда его гладишь.

Место всего

— Ой, а у вас змея убежала…

— Ах ты, куда попёрся опять? Уже второй раз за день он у меня уходит! — возмущается Евгений, складывая удава обратно в террариум, — Сиди давай дома! А то на замок закрою.

Почти все вольеры и террариумы самодельные. Их мастерит Евгений вместе с другом. На стенке одной из пустых клеток маркером написано «ЛЕВ». С недоверием спрашиваю, неужели и такое было? Оказывается, при транспортировке большие клетки разбирают, и чтобы во время сборки не перепутать стенки местами, их подписывают. Действительно, на стене, что напротив, написано «ПРАВ».

— Как-то раз сбежал тигровый питон, заполз в клетку к Маньке. А она дама смелая — села на полку и весь день боязливо поглядывала вниз. Мы питона достали, а она ещё долго высматривала, не ползает ли он там. Маня тоже, когда была поменьше, тысячу раз ломала свой старый вольер. А мы тысячу раз ремонтировали. Была в ней какая-то разрушительная способность, желание что-нибудь сломать, чтобы громче грохотало.

Сейчас в приюте проблема с опилками. Столярный цех, в который обычно обращается Евгений, временно закрыт, поэтому приходится брать опилки в других местах. Дают то слишком крупные, то, наоборот, древесную пыль: они не впитывают влагу и для подстилок не подходят. Отсюда и неприятный запах:

— Люди почему-то обижаются, возмущаются, поливают нас грязью в интернете. Но как сказал Конфуций, если кто-то хочет тебя обидеть, значит, ему ещё хуже.

В помещении не хватает света, но с лихвой хватает звука. Если прислушаться, в шумовом оркестре можно различить отдельные партии: мяукает кот, хлопают крыльями коршуны, игуана грозно стучит хвостом по стеклу своего террариума.

Евгений живёт прямо здесь, в скромном кабинете за ширмой. С ним по соседству — три его кошки и грач — новый житель приюта.

— Свою квартиру я давным-давно вложил сюда, — говорит Евгений, — С детства животных люблю. В деревне домой гадюк приносил, у меня всегда птицы жили, рыбки, кошки, собаки. Любимый писатель до сих пор Джеральд Даррелл, натуралист-самоучка, основатель Джерсийского зоопарка и Фонда охраны дикой природы. Кстати, он тоже начинал с работы в зоомагазине.

Текст: Анастасия Шинкарюк

Фото: Данил Шостак