Принцип чтения.
Владимир Казаченко: «В день я непременно должен прочитать хотя бы одну страницу»

АВТОР

Мария Симонова

Директор Томского театра юного зрителя Владимир Казаченко начал читать в раннем детстве и с тех пор не может остановиться. Среди актуальных для него книг — и современная драматургия, и истории для детей, и труды по управлению.

Мы воспользовались таким широким кругом чтения нашего героя и выяснили, на чьи пьесы стоит обратить особенное внимание, какие книги помогут добиться успеха в делах и найти правильную мотивацию, и что общего между людьми и шимпанзе.

— Главное, чему мама меня научила, что она мне привила — это любовь к чтению.

Когда мне было 3 года, я постоянно просил маму мне что-то прочитать, а она говорила: «Сынок, я не могу, глазки болят. Прочитай сам!». «Не умею» — возражал я. «Давай тогда будем учиться!» — таким хитрым образом мама помогла мне освоить чтение. В 4 года я уже читал бегло, был очень увлечен книгами, и с той поры так и не могу остановиться.

Мои первые книги были совершенно разными… Помню, мне очень нравился Максим Горький, рассказ «Воробьишко». Он мне казался смешным и талантливым, воробей, выпавший из гнезда, там забавно описывался.

Я очень любил историю Аркадия Гайдара «Сказка о Военной тайне, о Мальчише-Кибальчише и его твёрдом слове». Семья у нас была идейная, мама — народный депутат, можно сказать, коммунистическая идеология была впитана мной с молоком матери. Я всерьез воспринимал историю про Мальчиша-Кибальчиша. Он мне казался настоящим примером для подражания. Я негодовал и даже плакал из-за грустного конца этой книги.

Мои книжные пристрастия формировались хаотично. Я приходил в библиотеку, что-то брал наугад и читал. Приезжал к деду, где тоже находил книги. Робинзона Крузо из его библиотеки прочел. В основном у деда были книги по точным наукам, он был кадровым офицером. В то же время было много редких изданий, авторов, приобрести которые в эпоху дефицита 80-х было практически нереально. Еще в его собрании хранилось несколько томов большой императорской энциклопедии, изданной еще в XIX веке. Он спас их, вытащив из большой кучи сваленных на дворе библиотеки книг, долго прятал. В 30-х годах прошлого века библиотеки вычищали от идеологически чуждой литературы, и даже энциклопедии не щадили. Теперь эти тома у меня в библиотеке.

Я сам нащупывал пути, по которым пойду, что буду читать. Самостоятельно набрел на Фенимора Купера, Майн Рида. Они зачитывались, эти книги я очень любил.

Интересно, что сказки, которые дети обычно читают маленькими, например, братьев Гримм, прочел уже классе во втором. А до школы читал охотнее книжки про индейцев.

В школе я был одним из немногих, кто прочитывал все, что требовалось по программе. Если говорить о классике, то предпочитал Достоевского, а не Толстого, Лермонтова, а не Пушкина. Еще из поэзии тогда мне особенно нравились стихи Иннокентия Анненского.

Из тех авторов, кого не изучали в школе, любил Владислава Крапивина и Марка Твена.

Во время учебы на юридическом факультета увлекся философией. Некоторое время зачитывался Ницше, но это быстро прошло. А Сократ мне нравится и сегодня. Другим близким мне философским направлением оказался экзистенциализм. Именно поэтому были прочитаны многие произведения Гессе, Сартра, Камю.

Ещё в студенческие годы мне было очень интересно читать книги по истории православия, святоотеческие труды, книги по апологетике, догматике, религиоведению. До сих пор периодически возвращаюсь к книге Алексея Осипова «Путь разума в поисках истины», «Сыну человеческому» Александра Меня, «Исповеди» Августина Блаженного. Точно говорю, что эти книги во многом сделали меня сегодняшнего.

Конечно, когда я стал директором театра, это серьезно повлияло на мой выбор книг. Я стараюсь, если уж взялся за дело, то в нем разбираться. Знаю, что пишут современные театроведы — слежу за работами Марины Дмитревской, Марины Давыдовой. Бывает, что тексты сложно написаны, но я продираюсь через эти дебри.

Другие перемены — я стал читать достаточно много современной драматургии. Много графоманских текстов встречаю, но читаешь, читаешь, а потом вдруг попадаешь на что-то чудесное. В последние годы время экономлю, стал умнее. Читаю не все подряд, а шорт-листы конкурсов драматургов — «Любимовки», «Евразии», «Конкурса конкурсов». То, что туда попадает, уже имеет весьма высокий художественный уровень, это можно читать.

Мне всегда нравилось, как пишет Иван Вырыпаев. Из последнего прочитанного мне запомнился молодой парень Иван Андреев с его чудесной пьесой «Чихуахуа». Интересны пьесы Юлии Тупикиной, особенно «Джульетта выжила», «Уроки литературы». То, что пишут Слава Дурненков, Юрий Клавдиев, считаю, надо читать. «Как Зоя гусей кормила» прочел — открыл для себя Светлану Баженову, ученицу Коляды. Толково написано! Ярослава Пулинович уже состоявшийся, серьезный драматург. Может, и не все ее пьесы мне близки, но «Земля Эльзы», «Наташина мечта», «Как я стал…», «Птица Феникс возвращается домой» я люблю.

Драматургией сейчас занимаются многие. Число драматургов, пишущих на достаточно приличном уровне, в России измеряется уже, пожалуй, сотнями. На наших глазах рождается корпус современных пьес. И это новое поколение авторов, не только пишущих на очень высоком художественном уровне, но и творящих «новое небо и новую землю», изобретающих новый язык, новую подачу, новый стиль, да всё новое! Одно, другое, третье — и уже есть выбор, срез. Причем если постоянно следить за драматургией, за процессом, то видишь, как проявляются современные тенденции. Это реакция на меняющийся вокруг нас мир, страну, общество, людей. Людям словно что-то из космоса приходит, и они начинают писать… В 2015 году многие обратились к антиутопиям или фантастическим пьесам. Это не самый плохой жанр, они продолжатели Оруэлла, Замятина, Хаксли…

Думаю, такая тенденция — примета времени. Мы не понимаем, что произойдет завтра, и пытаемся для себя разобраться. У молодых авторов появилась озабоченность будущим.

Вторая черта современных пьес — авторы все больше стали писать конструкциями, выдержанными в определенном стиле. Например, в американском ситкоме характерные условности, шуточки. И пьесы таким же образом пишутся. Общие надстройки, с одной стороны, делают речь более шаблонной, а с другой, помогают в коммуникации. Люди общаются конструкциями, которые им близки. И мы не только фабулу читаем, не только текст, а еще и видим смысл, скрытый в конструкциях. Это как смайлик в фейсбуке, мы «читаем» его, и речевые шаблоны тоже помогают донести мысль.

Вся новая драма очень диалогично написана. Язык такой же, на каком говорят на лавочке, в маршрутке. Возникает момент узнавания, сопричастности. Ты чувствуешь, что находишься в этом же моменте времени.

Я директор Театра юного зрителя, поэтому читаю много детских произведений. Это отдельное удовольствие. Я недавно прочел «Манюню» Наринэ Абгарян. И это же просто сказка, прекрасная совершенно вещь. Полагаю, это надо ставить! Язык ее произведения достаточно сценичный. Если получится, сделаем по ней спектакль.

Появились в моей библиотеке и книги, связанные с управлением. Полезная вещь «Корпорация гениев. Как управлять командой творческих людей». Ее автор Эд Кэтмелл. Многое из книги применимо для театра, благодаря ей ты начинаешь понимать, как общаться с людьми, не привыкшими жить «от звонка до звонка». Ими руководить нужно немного по-другому — в театре все на любви построено, а уже потом на управлении.

Я много почерпнул из «Политики у шимпанзе: Власть и секс у приматов» Франса де Валя. Думаю, это на самом деле про людей книга. Она издана в высшей школе экономики в серии «Политические теории». На примере сообщества приматов разбираются многие вопросы. Описываются их взаимоотношения, как они делят лидерство, конфликтуют. Ты читаешь и понимаешь, что шимпанзе можно воспринять как своего рода литературный прием, серьезные вопросы легче разобрать, когда они низводятся до уровня обезьяньего стада. В чем-то книга документальная, она действительно написана на основе наблюдений за приматами. Вместе с тем многие вещи легко можно «приложить» к человеческому обществу. Это грустно, недалеко мы ушли от приматов. Хотя такое сравнение и стимулирует строить свою жизнь, отношения, модели управления по-другому, апеллируя не к инстинктам, а к чему-то более высокому. И всё же важно жить в реальности, понимать как устроено общество, чего ожидать от людей, как они себя будут вести.

То, что я читаю, потом по-разному использую в работе. Могу решить: надо поставить спектакль, тогда ищу режиссера. Бывает, после прочтения у тебя меняется подход к ряду вопросов по работе, отношение к искусству, или ты видишь полезные для управления вещи.

Возникает ли у меня желание что-то советовать режиссерам? Сложный вопрос. Я не ощущаю такого морального права. Считаю, каждый должен заниматься своей работой.

И всё же я понимаю, что у меня достаточно большой интеллектуальный багаж, жизненный опыт, во многом, что касается театра, я разбираюсь не хуже, а в чём то и лучше.

Недавно был случай — я советовал актерам ТЮЗа перед проектом «Дыши свободно» обратить внимание на пьесу Вырыпаева «Солнечная линия». Она совсем недавно написана. Наши артисты выбирали произведения для читки. Как-то они не прониклись «Солнечной линией», не взяли ее. Не читали просто. Проходит несколько месяцев, и Дима Гомзяков (актер ТЮЗа, режиссер спектакля «Март» — прим. авт.) подходит ко мне с круглыми глазами и говорит: «Я прочитал, это просто круто!» Правда, в пьесе много нецензурной лексики, но, насколько я знаю, Вырыпаев, когда театры его просят, готов думать о более аккуратных выражениях. Возможно, в постановочных планах Томского ТЮЗа появится «Солнечная линия».

Когда мы только поставили спектакль по современной пьесе «Как я стал…», то сначала он шел «со скрипом», зрители оказались не готовы воспринимать язык новой драмы. Текст не слишком соответствовал их представлениям о том, что должно звучать в театре. Хотя Ярослава Пулинович пишет очень сценично, полностью по канонам. Её пьесы, как правило, построены традиционно, там есть и завязка, и кульминация, и развязка… А ещё у неё очень чуткий слух, она чрезвычайно наблюдательна, оттого в её пьесах так много правды жизни, такие живые, достоверные диалоги.

Но работа с публикой — это процесс, постепенно сформировался пласт зрителя, который хочет смотреть спектакли по современным пьесам. У нас появился спектакль по «Язычникам» Анны Яблонской. Царствие ей Небесное, я считаю, это был один из самых интересных современных русскоязычных авторов.

Мы убедились — потихоньку капля долбит камень, закваска бродит… В этом сезоне мы поставили «Март» по пьесе Ирины Васьковской, уже было семь показов, и спектакль собирает полный зал. Восприятие зрителей меняется в лучшую сторону, а обсуждения после спектаклей показывают, что они готовы говорить о чем-то новом, чего прежде не видели, их опыт обогащается, я понимаю, дальше нам будет легче работать, и это меня радует.

За зарубежной современной драматургией я слежу, скажем так, в общих чертах. Но у нас пока нет по ней спектаклей. Возникает некая проблема с тем, что даже не то что зритель — театр не очень готов к восприятию современной западной пьесы. Еще вопрос — как переводить. Хотя знаю, что в России хорошо идут польские пьесы. Или ирландец Мартин Макдонах, он строит свои пьесы по неким конструкциям, пишет языком голливудского блокбастера. Это нашим зрителем воспринимается. И, думаю, может, потому что у русских и ирландцев отчасти генетически одинаковый взгляд на жизнь. Еще и поэтому Макдонаха часто ставят. Всё же я читаю зарубежные пьесы нерегулярно, время от времени, только когда кто-то рекомендует.

Вообще с возрастом я пришел к необходимости упорядочить чтение, создать свою систему. Иначе никакого времени не хватит. Поэтому стараюсь следить за результатами литературных конкурсов, читаю рекомендации критиков, отбираю книги на интересующие меня темы, формирую собственный список must read. Именно так мне стало известно про роман Гузель Яхиной «Зулейха открывает глаза». Приобрёл эту книгу, она в очереди на прочтение. Кроме того, разные люди, мнение которых для меня имеет значение, советуют, что стоит прочесть. О пьесе Максима Досько «Лондон» я узнал от Дмитрия Гомзякова.

Люблю прислушиваться к мнению режиссеров. Например, «Лавра» Водолазкина посоветовал прочитать Юрий Бутусов. К мнению людей искусства, которых я ценю и уважаю, обязательно прислушиваюсь.

Жена посоветовала «Волхва» Фаулза, говорила про этот роман исключительно комплиментарно и восторженно. Я прочитал и нисколько не пожалел. Жена плохого не посоветует. Теперь сам всем рекомендую.

Чаще самостоятельно что-то нахожу. Недавно откопал роман Чарльза Маклина «Страж». Странное произведение, не знаю, как к нему относится. Но читается за раз. Это хороший признак, когда ты берешь книгу и не можешь от нее оторваться. На часах 4 утра, тебе через 2 часа вставать, идти на работу, а ты думаешь: «Ну еще страницу…». Ещё из последних находок хочу выделить «Записки революционера» князя Кропоткина. Очень увлекательное чтение, рассказывающее о жизненном пути, формировании личности и взглядов великого анархиста.

Взял себе за правило — в день я непременно должен прочитать хотя бы одну страницу. Это хитрость, понимаю, если начну, то перелистну, продолжу и страниц 50 хотя бы прочитаю. Читаю я быстро, это приходит со временем, если много читать, даже без всяких курсов по скорочтению. Читаю две-три книги одновременно, из разных сфер. Допустим, одна книга по менеджменту, другая художественная, возможно, даже беллетристика, третья книга по истории театра или что-то познавательное. Хорошо запоминаю прочитанное, натренировал память большими объёмами информации.

Пришел к тому, что необязательно покупать бумажные книги, я теперь их чаще скачиваю, приобретаю в электронных магазинах. Будущее за цифрой, за электронными носителями, а не за бумагой, это давно стало очевидным. Принципиальный вопрос — именно купить произведение. Когда речь идет о классике, то ничьи авторские права не нарушены. А если ты хочешь почитать, например, «Лавра» или «Соловьева и Ларионова» Водолазкина, то, надо, конечно, покупать.

Человек писал книгу, и вправе получить за это деньги. Он дарит тебе несколько дней увлекательного чтения, которое тебя обогащает. Считаю, за это нужно платить.

В бумажном виде я теперь покупаю книги, только когда не могу добыть их в электронном формате, или если есть особое удовольствие читать именно в таком варианте. Например, «Маус» Арта Шпигельмана, графический роман. Я его из Питера привез. В нем рассказывается история холокоста. Мыши — евреи, кошки — фашисты, через такую простую аналогию многие серьезные вещи и объясняются.

Мне стало интересно читать литературу не только по принципу «о чем она», а еще и «как это сделано». «Как это сделано» — по этому критерию меня привлекают Пелевин и Сорокин. А «о чем» — в таком плане мне близок Захар Прилепин. Его сегодня можно с Томасом Манном сравнить, по-моему, он в том направлении развивается.

«Экономика всего. Как институты определяют нашу жизнь» Александра Аузана из тех книг, что у меня на столе. Она о том, как люди, общественные институты влияют на экономику. Автор — член Экономического совета при Президенте, видный специалист. Он объясняет, почему никогда не получится построить рыночную экономику, описанную Адамом Смитом, в чистом виде. Оптимальное экономическое решение определяется на основе целесообразности и разумности, а Аузан говорит о том, что даже когда человек вступает в брак, он выбирает из очень ограниченного числа вариантов, сделав некоторое количество проб. И так во всём, на экономику влияют традиции, привычки, семейственность, коррупция, в конце концов. И достичь оптимального решения экономических вопросов в идеале невозможно, экономика не будет целесообразной в полной мере. Аузан рассуждает о том, как получилось, что одна страна богата, другая не очень. Приводит пример: в Англии налоги устанавливал парламент, король должен был с ним согласовать законы, и это привело к ситуации, когда дополнительное налоговое бремя сильно контролировалось обществом. А в Испании все налоги устанавливал монарх, и получалось так, что они отвечали интересам королевской казны. В итоге сегодня экономическая модель Испании уступает английской.

Книга, как ни странно, помогает понять и роль культуры в экономике. Аузан утверждает, что культура — это индустрия по производству смыслов, постановке новых задач общественного развития. Она влияет на людей, позволяет формировать более умных и разносторонних людей, более эффективно и продуктивно работающих, умеющих придумывать новые подходы. Тут даже поспорить не с чем! Я проникся идеями Аузана. Кстати, «Экономику всего» очень удачно дополняет довольно забавная книга «Фрикономика». Она очень доступно написана, в ней куча увлекательных примеров. Её авторы — Стивен Левитт и Стивен Дабнер. Книга о том, как окружающие нас события и явления, зачастую довольно странно выглядящие, на самом деле закономерно объясняются с точки зрения экономики.

«Атлант расправил плечи» читаю сейчас, у меня к ней неоднозначное отношение. Я читаю ее, чтобы понять теорию разумного эгоизма. Книга о великих предпринимателях, не боящихся дерзать. Пока мне кажется, все излишне поэтизировано. Но это только первая часть, впереди еще три.

«45 татуировок менеджера. Правила российского руководителя» Максима Батырева полезная книга. Он бизнес-тренер, делится своими секретами ведения дел, осуществления консалтинга. Многие его советы очень просты. Название «45 татуировок менеджера» связано с тем, что после каждого случая, бизнес-кейса, он делал какой-то вывод, на их основе и написал книгу. Информация легко изложена. А создана книга методом проб и ошибок, на своем опыте.

Эрик Бертран Ларссен, бывший шведский спецназовец, а теперь бизнес-тренер, написал книгу «Без жалости к себе». Она о том, как добиваться успеха в делах, в жизни. Несмотря на название, автор вовсе не советует себя загонять, он объясняет, как сделать так, чтобы твоя продуктивность возросла, как себя мотивировать, чтобы у тебя было желание добиваться поставленных целей, из чего на самом деле складывается успех. В основе — жизненный путь автора, примеры из биографий людей, с которыми он работает (а его клиенты — крупные компании). У него есть совет, как устроить себе «адскую неделю». Ложишься каждый день в 22, встаешь в 6 утра, в социальные сети заходишь за день только на полчаса, ответить на сообщения. Жестко планируешь свой график, расписываешь, что и во сколько. Неделю надо так продержаться. Это непросто, как оказалось, я проверил. Зато, когда справился со всеми требованиями, то начинаешь себя уважать. И такой подход помогает выработать умение «держать фокус», концентрироваться, отличать важное от неважного, поменять взгляд на решение рабочих вопросов.

Любимый автор — это вопрос страсти. Многих люблю, иногда чувствую, что определенная книга в меня именно сейчас попадает. Прошлой зимой такими стали романы Водолазкина, книга Астафьева «Весёлый солдат» очень глубоко меня затронула своей тяжелой и горькой солдатской правдой и прямотой.

Из литературы по саморазвитию меня недавно впечатлил датский писатель Дик Свааб, психолог, нейрофизиолог, автор книги «Ты — это твой мозг». Он объясняет, почему мозг нужно непрерывно развивать, как он устроен, как на практике усваиваются новые знание и как при их усвоении формируются и укрепляются нейронные связи. А ещё эта книга о странных загадках и парадоксах мышления, и о том, что это нам кажется, будто мы принимаем решения, на самом деле очень многое за нас решает мозг, даже не советуясь с той маленькой частью нашего «я», называющейся сознанием.

Из художественной литературы в последнее время удивляет Вырыпаев, а из формы побольше — «Дом, в котором…» Мариам Петросян.

Фото: Владимир Дударев