На грани фантастики.
Как «Элекард» незаметно меняет мир

Компании «Элекард» в следующем году исполнится 30 лет. Срок невеликий по меркам промышленного предприятия прежнего технологического уклада, но вполне заслуженный по меркам ИТ-отрасли.

О том, каким было цифровое видео во времена динозавров, как томичи чуть не создали первый планшет, и почему компания решила заняться зрением для роботов, нам рассказал директор «Элекарда» Виктор Ширшин.

22 апреля 1988 года, после Ленинского коммунистического субботника, группа молодых ученых из СКБ «Оптика» собралась отметить это мероприятие — как водилось в советские времена. В процессе дружеских посиделок родилась идея создать кооператив (в 80-е это была единственно возможная форма коммерческого предприятия). Кооператив назвали «Бюро Электронной Техники (БЭТ) при МЖК ДСК». в 1991 году предприятие стало называться «Элекард», что означало Electronic Cardio. Название придумал известный томский врач Альберт Тигранович Адамян.

Первоначально предметом коммерциализации стало устройство ввода видеоданных в компьютер и их последующая цифровая обработка. В то время привычное для нас цифровое видео было еще научной фантастикой.

Конечно, до форматов FullHD и 4k были еще десятилетия. Первые устройства из Томска позволяли ввести в компьютер видео прямо с кассеты и сжать изображение до нужного размера, потому что жесткие диски в то время не превышали 20 мегабайт. Видео становилось черно-белым и теряло разрешение: вместо 25 кадров в секунду — всего 5–10. Но это были первые устройства, позволяющие вносить в компьютеры хоть какую-то графическую информацию! Первые автомобили, знаете ли, тоже не были похожи на современные гиперкары.

Долгое время «Элекард» находился в одном здании с СКБ «Оптика». В 90-е годы, когда фундаментальная наука начала чахнуть от отсутствия финансирования, институты сдавали свои помещения в аренду коммерческим фирмам. И хорошо, если высокотехнологичным и наукоемким, как «Элекард». В общем, в самые «пышные» времена, которые пришлись на 1992–1993 годы, компания располагалась на нескольких этажах в здании института.

Основным коммерческим направлением была обработка изображений, компрессия/декомпрессия видео- и аудиоданных, их сетевая передача и хранение. В 1993–94 годах на томский «Элекард» вышла южнокорейская компания с предложением создать совместное производство. Получившаяся компания Darim Vision Co. Ltd была одним из первых совместных предприятий в России. Разработка плат велась в Томске, а производство и коммерциализация — уже Южной Корее.

Через некоторое время оформились еще два коммерческих направления. Одно было связано с медициной — это были первые попытки оцифровать данные кардиограмм и рентгенографической съемки.

— В начале 90-х томские ученые фактически стояли у истоков телемедицины, — говорит директор «Элекарда» Виктор Ширшин. — Мы разработали одно из первых устройств для визуализации данных, полученных эндоскопическим способом. Появилась возможность записать эндоскопическую операцию или исследование, чтобы позже просмотреть или поделиться данными с другими специалистами. Это была хорошая разработка, но система принятия решений в России осталась неизменной со времен Петра I, и молодой российской компании войти в эту цепочку было практически невозможно. Зарубежные аналоги вытеснили разработки «Элекарда», и было решено закрыть это направление ввиду его неэффективности. (Компания «Элекард-мед», занимающаяся поставкой современных информационных систем для медицинских учреждений, появилась только в 2003 году — прим.ред.).

Второе направление, более коммерчески успешное — создание программы «Портрет», графической базы фотографий преступников. У оперов появилась возможность не просто перебирать досье, как в фильме «Место встречи изменить нельзя», а по описанию и особым приметам находить подозреваемых в компьютерной базе по сортировке наибольшей похожести. «Портрет» был установлен чуть ли не в каждом городе России и помог раскрыть большое количество преступлений.

Бизнес в 90-е годы — это отдельная история. Во-первых, гиперинфляция. Цены теряли свою актуальность буквально каждый день. У бизнесменов была поговорка: «Уснул, проснулся — 10% убытков». Во-вторых, отсутствие «живых» денег. Бизнес рассчитывался друг с другом бартером, взаимозачетами и чем угодно еще. В эту реальность в 1993 году окунулся выпускник ТИАСУРа Виктор Ширшин.

— Я пришел в компанию «Элекард» менеджером продаж, — вспоминает он. — Ездил по всей стране, продавал нашу милицейскую программу. Тогда ведь произошла децентрализация власти, и буквально каждый райотдел принимал собственное решение о закупке программного обеспечения. У «Элекарда» был конкурент из Новосибирска, с аналогичной системой поиска. В чем-то они превосходили нас, но мы выигрывали в скорости обработки данных, что было важно для маломощных компьютеров того времени.

Программа «Портрет» неплохо продавалась, но денег все равно не было. Отделы милиции через хитрую систему взаимозачетов рассчитывались с программистами неликвидом какого-нибудь шефского предприятия (в 90-е в стране еще сохранялась советская система шефских связей между производственными предприятиями и различными некоммерческими учреждениями). Рассчитывались, например, вагоном линолеума или машиной сгущенки. Хоть что-то, вместо ничего! Однако все это нужно было куда-то реализовывать, хотя бы за полцены. Не будешь же заставлять сотрудников питаться одной сгущенкой!

— Самая замечательная история тех лет — это про кладовку с водкой, — вспоминает Ширшин. — Водкой рассчитался один из наших заказчиков. Какое-то количество удалось реализовать через магазины, тогда это было гораздо проще, чем сейчас. А часть просто стояла мертвым грузом, и мы ее хранили в какой-то кладовочке, под замком. Учет водки вел один наш сотрудник, у него все четко было записано. Приходишь — берешь бутылку и расписываешься в тетрадке. А потом тебе в бухгалтерии эту сумму вычитают из зарплаты. Вот так постепенно эту водку и выбрали — то на праздник, то просто на посиделки… Таких историй в 90-е много было.

Следующий этап развития компании начался в 2000 году, когда нынешний президент ГК «Элекард» Андрей Поздняков уехал работать по контракту в Америку. Он познакомился с людьми, которые успешно развивают бизнес за рубежом с помощью инвестиций. Загоревшись идеей, Поздняков и команда первый раз смогли успешно привлечь инвестора в свой проект. «Элекард» как раз выпустил очень удачный видеодекодер стандарта MPEG-2. Он в первые же месяцы вышел на первые места по производительности, качеству и скорости, чем принес компании известность в профессиональных кругах.

Первым инвестором стала израильская компания Moonlight Cordless Ltd. У них была идея создания беспроводного монитора. Сейчас этим никого не удивишь, беспроводной планшет есть у каждого школьника. Но какие-то 17 лет тому назад не существовало вычислительных устройств такой мощности, чтобы сжимать в реальном времени картинку стандартного разрешения. Обрабатывать видео планировалось на стороннем устройстве, а потом передавать его на беспроводной монитор. В нем стоял бы простенький чип, который способен только принимать из сети, декодировать и воспроизводить видео.
Под новую задачу была собрана команда программистов. За короткий период они создали полную модификацию инкодера MPEG-2 (декодер уже был), а также всю систему вещания и сетевого приема. Однако вывод продукта на рынок был неудачным.

— Беспроводной монитор появился чуть-чуть раньше времени, — считает директор «Элекарда». — Начни мы на два года позже — и кто знает, появился бы Apple со своим айпадом?

Но даже неудачный опыт для растущей ИТ-компании — это, прежде всего, опыт. Благодаря этому проекту появилась команда высококлассных инженеров, и довольно быстро им поступило предложение перейти на работу в немецкую компанию MainConcept AG.

— Компания MainConcept тоже занималась видеокодеками, — говорит Ширшин. — Но мы их не рассматривали как конкурентов, потому что их решения были гораздо менее эффективные, чем наши. Но у них был хороший инвестор. И когда мы всей командой устроились в эту компанию, то за год-полтора с нуля написали всю линейку кодеков.

— Что помогает «Элекарду» успешно конкурировать на рынке видеософта?

— Одно из основных технических преимуществ — наименьшее время задержки «от света до света», то есть от момента съемки до момента вещания. У нас сейчас эта задержка составляет 20 миллисекунд, притом, что длина одного кадра — примерно 40 миллисекунд. Таких показателей практически ни у кого больше нет. Это хорошо как для систем управления через телеметрию, например, беспилотным транспортом, так и для современных видеоигр.

Но в 2005 году, когда работа была выполнена, инвестор предложил за ненадобностью уволить 40% коллектива. Руководитель русского офиса Андрей Поздняков в ответ объявил, что увольнять никого не намерен и готов уйти из MainConcept, чтобы создать собственную компанию.

Команда разделилась. Часть сотрудников осталась работать у немцев, остальные ушли вслед за Поздняковым во вновь созданную компанию «Элекард Девайсез».

У томских программистов не было ничего, кроме опыта и компетенций. Финансами и идеей в трудную минуту помог томский бизнес-ангел Николай Бадулин. Он предложил «Элекарду» заняться разработками в области цифрового ТВ, которое в то время только начинало развиваться. О современных телевизионных приставках речи еще не шло, но появилась возможность технически реализовать устройство, которое сможет принимать из сети сигнал, декодировать и выводить на телевизор. А это команда «Элекарда» уже хорошо умела делать. Цифровая приставка, созданная в Томске, была признана лучшим электронным устройством в России по версии журнала «Российская электроника». Конечно, она успешно продавалась.

— Крупная партия приставок уехала в Грузию. Один из грузинских операторов до сих пор пишет письма благодарности: какие классные устройства, надежные и с хорошими возможностями, — улыбается Ширшин. — Хотя, конечно, они уже морально устарели, ведь этой разработке уже более 10 лет.

Не о всех разработках «Элекарда» можно говорить, так как они попадают под действие NDA — соглашения о неразглашении коммерческой тайны. Но вот, например, системы видеонаблюдения с позиционированием по большому количеству видеокамер. Допустим, 50 камер одной системы наблюдения пишут свои данные в архив. Происходит какое-то событие, и оператору нужно просмотреть этот момент синхронно на всех 50 мониторах. Только тот, кто понимает в видеокодировании, может судить, насколько это сложная задача. Но «Элекард» может гордиться тем, что его программным продуктом пользуются крупнейшие компании мира.

«Элекард» активно участвовал в разработке концепции Особой экономической зоны. Эта идея родилась в кулуарах томской ассоциации ИТ-компаний, и когда государство выступило с инициативой по развитию наукоемкого бизнеса, все желающие подключились к созданию ОЭЗ. В 2007 году «Элекард» стал ее резидентом.

— Сама по себе концепция хороша, — и сейчас считает Виктор Ширшин. — Изначально мы совместно с областной администрацией планировали создать условия для экспортирующих ИТ-компаний. Чтобы они могли использовать инфраструктуру ОЭЗ, беспошлинно ввозить необходимые комплектующие и вывозить готовый продукт собственной разработки. На деле оказалось, что не все так просто: вместо того, чтобы убрать границу, возвели еще одну. И теперь при ввозе и вывозе продукции необходимо пересекать как границу РФ, так и границу ОЭЗ, а это влечет дополнительные расходы и кучу бумажной волокиты. Однако есть и плюсы. Во-первых, качественные офисы, во-вторых, близость других инновационных компаний, с которыми мы развиваем совместные проекты.

Одна из дружественных компаний — spin-off «Элекарда» — ООО «Попков Роботикс», совместно с которым ведутся разработки в области технического зрения для разного рода роботизированных устройств. Это актуальная мировая задача, и Томск является одним из лидеров отрасли.

— В чем преимущество разработок «Элекарда» в области технического зрения перед аналогами?

— Преимущества точно такие же, как и у наших кодеков. За счет оптимальной обработки информации мы умудряемся объемный, с точки зрения вычислений, код впихать на маломощный процессор. Если современные системы видеозрения требуют больших вычислительных мощностей, то у нас они реализуются на процессоре, аналогичном тому, который работает в вашем смартфоне. Он в реальном времени успевает обрабатывать информацию с двух камер и строить 3D-карту местности.

Компания «Попков Роботикс» выпускает коммерческий продукт — учебную платформу SmartCar с техническим зрением. Это эмуляция дорожного движения с беспилотными автомобилями для старшеклассников и студентов. В набор входят две машинки с видеокамерами, детали, из которых можно составить в дороги с перекрестками разной конфигурации, а также светофоры и дорожные знаки. SmartCar — не просто занятная игрушка, а учебное пособие, предназначенное обучать старшеклассников и студентов теме технического зрения.

— Чем дальше, тем быстрее все меняется, — говорит Ширшин. — Рынок кодеков, как ни жаль, потихоньку схлопывается. Многие переходят на open source — открытые исходники. Эти решения могут быть чуть менее эффективными, но они бесплатны. Мы пока свои сохраняем объемы продаж, может, даже наращиваем, но взрывного роста нет и уже не будет. Зато сейчас активно развивается робототехника, и здесь мы можем применить наши компетенции в области технического зрения.

Проекты, над которыми компания будет работать в ближайшее время — совершенствование видеозрения для российских беспилотных автобусов Volgabus, а также для роботизированных касс в супермаркетах, которые будут работать без участия человека.

Сейчас все это все еще кажется научной фантастикой. Но если вспомнить, что «Элекард» уже воплотил в жизнь технологии, казавшиеся фантастическими 30 лет назад…

Материал выпущен в рамках специального проекта IT-Томск.

Интеллектуальный партнер проекта:

Текст: Катерина Кайгородова

Фото: Сергей Стёпин