Это значит «Пойдём знакомиться с девушками». «Брод» - сокращение от «Бродвей», так называли главную улицу города, на которой встречались стиляги. В каждом городе был свой Бродвей. В Москве молодёжь собиралась на улице Горького. Там же собиралась милиция.

Мой двоюродный брат занимался аэросъёмкой (фотографирование территории с высоты при помощи специальных камер, установленных на летательных аппаратах – прим. расск.). Обычно они какой-нибудь объект отснимут, и негативы сожгут. А брат плёнку для меня сохранял. Мы из неё кружочки резали и продавали в студии звукозаписи. Там на них записывали запрещённые песни с грампластинок.
Но в основном для этого использовали рентгеновские снимки – их было навалом, и стоили они дешевле. Называлось «музыка на рёбрах». Обычно запрещались зарубежные певцы, но попадали и наши, например, Пётр Лещенко. Мои любимые песни: «У самовара я и моя Маша», «Ямщик, не гони лошадей».

Мы с другом строили кафе. Девчонки, которые потом остались там посудомойками, денег заработали – во! Они собирали оставленные посетителями стеклянные бутылки из-под вина, пива и сдавали их по 14 копеек за штуку. Работали через день. В день бутылок сорок набирали.

Готовили Американцы из своих продуктов. От наших сосисок, нормальных, они отказались: привыкли к своим, с бумагой, а у нас таких не было. Работали в джинсе – это у них спецодежда. И нам такую выдавали. Мы в ней раствор мешали, потом выбрасывали. Тогда это не считалось модным – у меня брючки дудочкой, а этот идёт в какой-то спецовке. А потом раскусили, стали покупать.

После открытия мы остались разнорабочими. Привезут, например, 10 килограмм сосисок, мы их разгружаем. Продукты законсервированы в большие жестяные банки: дорога долгая, через океан, надо, чтобы дольше сохранились. А на банках – реклама презервативов. Крупными буквами название фирмы, а под ним – голая женщина. Американцы сосиски достанут, а банки – в мусорный бак. А мы студенты, двадцать лет, куда деваться! Подождём, пока никого поблизости не будет и бегом к этому баку, доставать.
Так вот американцы записали нас на плёнку. Когда кончилась вся эта богадельня, они Хрущёву говорят: «Показать вам кинокомедию?». Он отвечает: «Ну покажите». Ну и показали. А это же позор на весь мир: русские копаются в американском мусоре! Хрущёв тогда и спрашивает: «Сколько стоит?». Они: «Три миллиона». Пришлось купить.

Здесь советский человек впервые попробовал пепси-колу. Продавали её так: наливали в стаканчик специальный сироп и заливали его нашей газированной водой. Были на выставке делегаты из Киргизии. Они и лимонад-то никакой не пили кроме кумыса. Попробовали и говорят: «Чистейший гуталин». Мне в первый раз тоже не понравилось, а потом как-то привык. Привёз домой один такой бочонок с сиропом, развёл водой, правда, простой, не газированной. Мать спрашивает: «Отравить нас решил?». Кое-как выпили. Что такое настоящая пепси-кола, до сих пор знает только три человека в мире. Секретный завод по изготовлению этого сиропа находится в Африке. То, чем у нас сейчас торгуют, это не пепси-кола – это хвоя.

Москвичей на выставке вообще не было, ни одного. Только правительство. А народу проходило каждый день по три-четыре тысячи. Дело было вот в чём: в СССР – 16 республик, и все едут в Москву, смотреть Америку. За шесть недель работы здесь побывало три миллиона, а москвичам даже билетов не продавали. Только некоторых работники проводили, по знакомству.