Врач и актер. Денис Онуфриенко: «Между театром и медициной нет никаких разногласий»

Денис Онуфриенко — врач-психотерапевт, психиатр и по совместительству актёр Народного театра Дома учёных. Уже 16 лет он играет на сцене и уверен, что между его основной профессией и хобби много общего.

О том как он попал в театр и как его увлечение влияет на семейную жизнь Денис Онуфриенко рассказал «Томскому Обзору».

Актер-психотерапевет

— Что привело вас в театр?

 — Может быть, желание что-то себе доказать в каком-то там четырнадцатилетнем возрасте… Я начинал со школьного театра, потом был институтский — «Ковчег», а сейчас — Народный. В Дом учёных нас отдала Маргарита Сергеевна Буркина, наш тогдашний режиссёр. В «Ковчеге» сложилась своя традиция: люди, которые поступали в мединститут и заканчивали его, чаще всего по распределению уезжали. Приходили новые. И был некий круговорот студентов-тире-актёров.

Но получилось так, что мы — несколько человек, в основном томичи — остались. И ей наверняка было интересно работать с новыми, открывать их таланты, развиваться вместе с ними и так далее. Нас-то она знала, как облупленных, а мы ходили за ней, просили роли и мешали ей общаться с молодёжью. Поэтому однажды она сказала: «Идите в Дом учёных», куда мы в 1998-м году и пришли.

— Вы помните вашу первую репетицию?

— Нет, к сожалению, потому что это не было настолько ново. Мы приходили сюда, ещё занимаясь в «Ковчеге», знали очень многих людей, потому что часть из них тоже были выходцами из «Ковчега». Мы знали этот театр и давно делали движение в сторону перехода туда. Я в том числе. В то время в Народном театре всё было по-взрослому. Устраивался набор: приходили люди, читали стихи, работала приёмная комиссия в составе режиссёра и, так скажем, маститых актёров. Сейчас такого уже нет. А я через всё это в своё время проходил. Играл на пианино, рассказывал стихи. Меня, конечно, не взяли, сказали, что стихотворение слишком маленькое, хотя я сам его и сочинил. После этого мы с ребятами вышли покурить, и они рассказали, что это наш режиссёр меня туда не отдала. Но я на неё не обиделся. Какая разница — там театр, здесь театр. Так что для меня не было той новизны, которая могла бы оставить отпечаток и провести границу — вот «до» и вот «после». Мы просто плавно перешли и всё.

— Считаете ли вы актёрство своей второй профессией?

— Нет, не считаю и вряд ли когда-нибудь смогу посчитать. Я на это не учился. Я, прежде всего, врач, и люди, которые на моей памяти эту профессию оставляли, для себя считали это предательством. Мои однокурсники, которые ушли из профессии когда-то, часть времени ещё говорили: «Мы хотим вернуться…». Но так и не вернулись. И я никогда от моей профессии не отказывался, даже в самые тяжелые времена для врачей, для бюджетников. А театр — это хобби. Это место, где я отдыхаю душой и имею возможность побыть ещё кем-то. Ведь профессиональный актёр отличается тем, что он только на сцене может быть кем-то другим: врачом, лётчиком, шпионом и так далее. А я уже кто-то! У меня вдвойне преимущество! Я уже врач, и у меня это никто не отберёт. Поэтому я и выбрал Народный театр.

— Ясно почему Народный театр нужен вам. А почему он нужен зрителю?

 — Именно в наш театр люди приходят, потому что знают, что мы играем для души, а не за деньги, например. И зачастую, как они говорят, у нас бывает даже интересней, чем в каких-то других профессиональных театрах. Потому что это наше желание. Нас сюда никто не заставляет приходить, и мы за это ничего не получаем, кроме реализации своего желания играть и быть ещё кем-то, помимо обычной жизни.

— Насколько я знаю, сборы со спектаклей в Народном театре идут на костюмы и декорации. Есть ли в театре вещь, сделанная или принесённая вами?

 — Много. Это и костюмы, начиная с обуви и кончая шапками, и посуда, и ещё какие-то мелочи, которые или самому были нужны для выступления, а потом осели в театре, или были принесены кому-то, потому что они просто хранились где-то в бабушкином сундуке.

— Как вы думаете, есть ли что-то общее между медициной и театром?

— Конкретно между моей профессией и театром, конечно, есть общее. Это умение говорить, начнём с этого. Потому что если речь идёт о работе психотерапевта, то это лечение словом. И умение работать на экспромте, которое театр даёт человеку, очень помогает. Если говорить о групповой психотерапии, то иногда приходится разговаривать сразу с несколькими людьми. И умение быстро находить нужные слова, где-то нивелировать ситуацию, свести к шутке, как-то расслабить народ, заинтересовать — это всё сродни театру. Тут никаких разногласий нет.

— Работа вкупе с таким хобби отнимает много времени. Актёрство мешает общению с семьёй?

 — Моя жена играет в театре, мы познакомились в театре. Правда, не в этом, а в институтском. На сцену Народного театра мы выходим вместе. И я считаю, это наилучший вариант — никакого ущерба для семьи.

— Есть ли у вас какие-либо другие увлечения?

— Я коллекционирую зажигалки. И люблю бильярд.

— Актёрский состав театра давно не пополнялся, не хватает молодежи. Как вы думаете, есть ли в таких условиях будущее у нынешнего Народного театра?

— Высказывая в том числе врачебное мнение — будущего нет только у трупа. У всего остального будущее есть. Можно строить из того, что имеется, можно привлекать свежие силы, будущее есть всегда. Вопрос — как им распорядиться.

Театр из кружка

Народному театру Дома учёных скоро стукнет 70 лет. История его началась в 1947 году, когда художник и киномеханик томского Дома учёных Виктор Шварцкопф решил основать драмкружок. Вместе с директором Дома учёных Николаем Пойзнером они собрали компанию «сочувствующих», а в качестве режиссёра пригласили художественного руководителя театра Драмы Владимира Гарденина.

Своего помещения у коллектива не было — приходилось довольствоваться гримёрками, сооружёнными под сценой. Зато сейчас в распоряжении театра большие площади — одна из комнат полностью отведена под костюмы и декорации.

На цокольном этаже томского Дома ученых, в комнате без окон стоит старинный клавесин со стертыми клавишами... Рядом дубовый стол на толстых ножках, в углу — две «стеночки» на колесиках с нарисованным камином, совсем как у папы Карло... Время от времени, когда по улице проносится трамвай, мебель начинает дрожать, а на люстре звенят многочисленные хрустальные серёжки... Именно здесь по вечерам после работы собираются на репетиции актёры Народного театра.

Кстати, о костюмах — их зачастую приходилось создавать самостоятельно. Однако некоторые спектакли требовали нестандартного подхода. Так для постановки «Старик» Горького (1968 год) костюмы шили в ателье на Карташова по эскизам театрального художника Тамары Кошиц. Декорации, к слову, тоже до сих пор мастерят сами актёры: под нынешним «камином» прячутся многочисленные слои краски и обоев — следы отыгранных спектаклей.

Актёрский состав здесь пополнялся по-разному: сцена Дома учёных принимала театралов из труппы госуниверситета, артистов театра «Ковчег» при мединституте, бывших актёров театра Драмы. Старожилы нередко приводили в коллектив своих супругов и детей. Огромный след в творческой жизни Народного театра оставили две династии: Казачковых и Буркиных.

Сцена из спектакля «Зыковы»

За 70 лет в Доме учёных сменилось четыре поколения актёров, у руля стояли восемь режиссёров, было поставлено более ста спектаклей: Гоголь, Горький, Островский, Вампилов, Булгаков и даже Набоков. Но классикой театр не ограничивается — есть в его репертуаре и сугубо женские постановки и даже детские сказки.

В настоящее время труппу возглавляет почётный кинематографист России режиссёр Андрей Самусев.

Сцена из спектакля «Королева красоты»

Текст: Анастасия Шинкарюк

Фото из архива Народного театра